Джеймс Холлоуэй с многозначительным видом приподнял бровь.

– И что же вы ответили? – поинтересовался он.

– Естественно, сказал, что это невозможно. Да и как я могу жениться? Да, она прелестная девушка, очень славная, но ведь даже неизвестно, благородного ли она происхождения. И потом, я ее не люблю. А что, черт возьми, скажет семья? После смерти старика я унаследую титул, и об этом нельзя забывать, хотя понимаю, что выгляжу снобом. Нет, брак с Мэри – полное безумие. Понимаете, что я имею в виду?

– Разумеется, мой милый мальчик. По-моему, о женитьбе не может быть и речи. Говорите, она отказывается от денег? – В голосе преподобного слышалась оживленная настороженность умудренного жизнью человека.

– Наотрез, сэр. Побледнела как смерть, когда я предложил. Определенно собирается родить ребенка. Говорит, что он станет смыслом жизни, и хочет, чтобы я женился и дал ему свое имя. Мэри по-прежнему влюблена до безумия и, по-видимому, не понимает, что стала мне безразлична. А если вдруг надумает явиться к моим родственникам, разразится неслыханный скандал. Слава Богу, пока молчит о ребенке. Послушайте, сэр, подскажите, как мне поступить?

Священник лихорадочно соображал. Если выручить парня из беды, естественно, можно рассчитывать на благодарность. Джеймс знал, что семья очень богата, а здоровье старого графа, по слухам, находится в плачевном состоянии. Замок Крэнли – одна из красивейших достопримечательностей Англии, и он станет там частым гостем. Графиня страстно увлечена политикой. Да, все пройдет без сучка без задоринки. Он встал со стула и, подойдя к юноше, погладил по плечу.

– Милый мальчик, – начал Джеймс, – если вы доверитесь мне, обещаю уладить сие неприятное дело. Пусть семья пребывает в неведении, ведь нужно подумать о вашем будущем положении. Что до девушки, тактично объясню ей суть дела, и не сомневаюсь, она поймет. О ней я позабочусь, так что не тревожьтесь. От вас лишь требуется назвать ее имя и адрес.

– Мэри Уильямс, сэр. Она живет в пансионате в Сент-Джонс-Вуд. В телефонной книге есть номер на имя Дэтчетт – это ее сестра, хозяйка заведения. О Господи! Вы самый лучший друг на свете! Не знаю, как вас и благодарить. Навеки ваш должник.

Священник с улыбкой протянул руку.

– Ничего удивительного, я прекрасно понимаю, через что вам пришлось пройти.

Должно быть, святой отец в свое время был большой ходок. Весьма необычно для священника, отметил про себя лорд Крэнли, а вслух сказал:

– Думаю, мне надо на время исчезнуть, выждать, пока все утрясется. Но как только вернусь, непременно приезжайте в Крэнли. Поохотимся на птицу.

После ухода гостя преподобный Джеймс вернулся в кабинет и, отыскав в книге нужный номер, снял телефонную трубку, так как всегда полагал, что надо ковать железо, пока горячо.

– Миссис Дэтчетт? Можно поговорить с мисс Уильямс? Да. Благодарю… Алло? Мисс Уильямс? Меня зовут Джеймс Холлоуэй. Я священник в церкви Святого Суизина на Аппер-Чешем-стрит. Большой друг лорда Крэнли. Мы только что расстались… Да. Окажите любезность, придите сегодня вечером в шесть. Буду рад с вами побеседовать. Хочу помочь. Да, он все рассказал. Нет, вам нечего бояться. Значит, договорились? Аппер-Чешем-стрит, дом двадцать два. Благодарю. До встречи.

Джеймс Холлоуэй положил трубку на рычаг и, вернувшись за письменный стол, пробежал глазами «Таймс».

Ага, Джордж Уиннерсли наконец отдал Богу душу. Нужно написать Лоле. Правда, сейчас она несколько поблекла, но все же не совсем утратила былое очарование. Забавно, как она вдруг ударилась в религию. Должно быть, нечто вроде разрядки. Одно время Лола зачастила в церковь Святого Суизина, и преподобный Джеймс вспомнил некий случай… Как бы там ни было, дело прошлое.