Карманный, крошечный диктофон, который я, из любопытства ради, достала и решила послушать запись. И тут же выронила его из рук, когда услышала до боли знакомый голос мужа, который слово в слово повторял напечатанный протокол допроса. Это было аудио сопровождение.

Хотелось, чтобы это была галлюцинация, но... Это был выстрел в моё сознание...Теперь все, что содержалось в папке, резко оказалось для меня правдой. Такой, от которой стыла кровь... Неожиданно чудовищной. Заставляющей потерять доверие к миру. Последней каплей, добившей меня. Слишком резко в моей жизни полюса менялись местами, а добро становилось злом.

Олег оказался то Андреем, то Сергеем, то Сашей, Лешей, Димой, то Степаном... То еще черт знает кем! Зато подонок Ян навсегда останется подонком Яном. Хорошо, что не было оснований предполагать, что зло окажется не таким уж и черным... Это не о Рузавине. Если я еще и в нем ошиблась, то я точно сумасшедшая.

Если все действительно так, как написано, а с каждой страницей мои сомнения все больше рассеивались, то... Я налила себе полный стакан алкоголя и махом его осушила, зайдясь в диком кашле. Даже думать о последствиях не хватало храбрости. Особенно о том, что я могла стать какой-нибудь восьмой женой дикаря из джунглей, который алмазами колол кокосы, но бледнолицых считал инопланетянами. И, насколько я поняла, это был еще не самый кошмарный вариант. Гораздо хуже было бы последовать примеру Елены Холенко, третьей жены лже - Олега, которая просто попала в сексуальное рабство. Нисколько не было интересно, какую же учесть приготовил он мне, но воображение рисовало страшные картины.

Мне казалось, что за всю ночь, которую я просидела в кабинете Рузавина, я постарела на несколько десятилетий. Эмоционально превратилась в старуху. Слишком быстро прожила и пережила те разочарования, на которые у других уходят годы. Постепенно, а у меня все и сразу.

По прошествии первых часов, шок сменился смирением, разочарованием и злостью. На всех вокруг. На тех, кто играет с жизнями других. Кто мнит себя вершителями судеб. Кто в другом человеке видит лишь способ достижения цели и ничего больше. Я стала ненавидеть их всех. Отца. “Олега”. Яна. Последнего больше всех. Винила его в том, что он как в каждой бочке затычка — имел отношение к каждому из них. Был в курсе.

- Вижу ты приходишь в себя как умеешь, — слышу ненавистный голос позади себя.

Уже светало, а я только решила подняться к себе в комнату. В конце концов, что мне еще было делать в его кабинете?! Даже выпивка закончилась.

Я медленно разворачиваюсь, и на заплетающихся ногах иду к мужчине. Для него злорадство — вид удовольствия.

- Я тебя презираю! Таких, как ты. Второсортная падлюка с мелкой душенкой! Знаешь что?!

- Что? - Я даже в таком коротеньком слове уловила пренебрежение.

- Я искренне желаю тебе достичь того, что ты хочешь. Как можно быстрее. Использовать меня как можно раньше и выбросить в сторону. Даже больше скажу: я хочу, чтобы ты меня как можно быстрее использовал и перешагнул.

- Все сказала?

Я кивнула. И, как мне показалось, гордо улыбнулась.

- Тогда иди и проспись, дура! Но про "побыстрее" я тебя услышал. Я тебя услышал, не сомневайся!

21. Глава 21.

Проспаться. Это было самым сложным. Еще поднимаясь к себе в комнату, я поняла, что утро добрым не будет. Зашла в комнату и, подойдя к кровати, плашмя упала на нее. Мне было так плохо, но я не могла понять из-за чего. То ли из-за непереваренной информации, которая отказывалась приживаться в моей голове, то ли уже из-за алкоголя. Последний, кстати, неплохо справился со своей задачей и теперь меня мучила интоксикация. Самолетики перед глазами кружилась даже тогда, когда я проваливалась в сон.