Девушка вдруг стукнула ладонью по стене возле моего лица, я подпрыгнула от неожиданности. Колени подогнулись, я наклонилась и приготовилась броситься первой, хотя все тряслось внутри. Но… кукуевские девчонки не плачут!

— Еще раз увижу тебя рядом с СВ, — прошипела незнакомка и сунула мне кулак под нос. — Гляди, чем пахнет?

— И что? Да пошла ты в задницу!

Незнакомка выпрямилась, посмотрела на меня свысока. Наверное, ей показалось, что слова были не очень убедительными, поэтому студентка схватила мои волосы, намотала на руку и прошипела прямо в ухо:

— Ах ты, рыжая дрянь!

— Отпусти, бритая стерва! — оскалила я зубы: с волками жить — по-волчьи выть — и вцепилась в ее запястья.

— Не, ты совсем нюх потеряла? — дылда встряхнула меня и резко отпустила.

Слезы чуть не брызнули из глаз от боли. Казалось, сейчас с меня снимут скальп.

— А ты ко мне не лезь! — огрызнулась я и на всякий случай отступила ближе к двери. — Твой понтовый мажорчик мне до лампочки! Отвали, пока я добрая!

Сказала и замерла: сейчас мой первый день в универе станет последним. Вернусь домой и пойду работать на ферму по разведению племенного скота. Бычкам хвосты крутить буду, как говорила моя мама, когда я не хотела учиться.

— Ладно, подруга! Я тебя услышала, — неожиданно засмеялась дылда. — Марк мой, и точка!

— Вот и ладно. Меня от таких сладеньких блевать тянет.

— Ой, не говори «гоп», пока не перепрыгнешь!

— И пробовать не собираюсь. Совсем!

— Вот это другой разговор. Все равно он всех разовых подружек под одним ником в телефон записывает, даже имя запомнить не заморачивается.

Лерка хохотнула, сложила большой и указательный пальцы колечком и щелкнула меня по носу. Я взвыла от боли и бросилась на нее. Ударила сначала по ноге, а потом намертво вцепилась в борта кожаной куртки. Дылда попыталась меня скинуть, но не вышло: опыт в драках кое-какой имеется.

Девица сделала мне подножку, мы с грохотом упали на пол. Обе заорали от ярости и боли, и в этот момент дверь распахнулась. Подуло сквозняком, а потом кто-то закричал:

— Ах вы, паразитки! Что удумали!

Я в этот момент уселась на Лерку верхом и была спиной к двери, вот по лопаткам и получила чем-то тяжелым. Бритая девица столкнула меня и вскочила. Я села и обернулась. Передо мной стояла женщина средних лет в униформе уборщицы и держала наперевес швабру.

— За что? Это все она…

От обиды и злости у меня даже слезы высохли.

— Лерка, хочешь к декану на ковер? — уборщица погрозила шваброй, протянула мне руку и помогла встать. — Что к малолетке прицепилась?

— Ага! Малолетка! Смотри, Галина Ивановна, что эта мелкая тварь мне сделала.

На шее Лерки и правда красовалась длинная царапина. Девица смочила палец водой и приложила его к коже.

— Ты у меня тоже клок волос выдернула, — пробурчала я.

— Давай, Лера, топай отсюда, пока я охране на беспредел не пожаловалась.

Дылда вылетела из туалета, хлопнув дверью, а я попыталась привести себя в порядок.

— Из-за Вишневского, поди, сцепились? — не успокаивалась уборщица. — Ты, милая, держись от этого парня подальше. Он берегов не видит, сломает тебе жизнь и не заметит.

— Зачем мне ваш мажор сдался? — с силой сказала я. — Первый раз его сегодня увидела.

— Не скажи! У Лерки нюх, как у собачонки: она издалека опасность чует.

— Вот и забирайте этого понтореза себе!

— Т-ю-ю-ю! А мне он зачем? Сопли вытирать? Ох, узнает его папаша, что сынок вытворяет, сошлет парня на Колыму.

— Думаете, не знает?

— А кто ему расскажет? Ректор перед Вишневским на цыпочках ходит, главный спонсор университета, не хухры-мухры.

— И все равно, он мне точно не нужен.

— Вот и славно. Ступай, милая, звонок на занятия давно уже прозвенел.