От облегчения захотелось заплакать и спрятаться в раковину, чтобы не видеть, не слышать, ничего не знать.

Марк мой! Я любима и желанна! Наши отношения надолго!

Нет, навсегда!

Мы даже умрем вместе в один час. И если нас похоронят в разных местах, все равно соединимся, как Петр и Феврония. И куст розовый вырастет над нашей могилой.

Ведь мы — андрогины, нашедшие своих половинок…

— А-а-а! — крик неожиданно вырвался из груди, оттолкнулся от стенок машины и ударил по ушам. — Н-е-е-е-т!

Я схватилась за грудь, в которой вырос комок невиданных размеров. Словно кол вогнали глубоко в сердце и несколько раз повернули. Расслабилась, втянула воздух и часто-часто задышала открытым ртом.

Нужно подавить панику. Думай, Ника, думай!

Память тут же услужливо подсказала момент: Марк набирает пароль на смартфоне, чтобы заказать ужин в номер. Еще не успев осмыслить воспоминание, я уже набирала цифры на экране: ноль, пять, ноль, шесть, ноль, пять.

Дисплей осветился. Найти в телефонной книге ник «кукла» оказалось еще проще: кукол было много, и все под номерами и опознавательными знаками. Я числилась как «Кукла № 10. Рыжая». То есть еще одна временная подружка на уикенд. Нет, на неделю отпуска.

Палец автоматически полз по дисплею с входящими и исходящими звонками, и я видела, что другие девушки звонили, и не раз, когда мы с Марком были вместе. И он тоже, сволочь, звонил... им…

— Ты что делаешь?

Марк выхватил телефон. Когда он подошел, я даже не заметила.

— Смотрю, — шепотом ответила я.

— Ты почему трогаешь чужие вещи? — голос Марка завибрировал от злости.

— Чужие?

— Еще раз увижу, что тянешь ручонки к моему телефону...

— Ручонки?

Сил хватало только на то, чтобы повторять слова.

— Ну, грабли, копыта, лапы, цыпки, если ручонки не нравятся!

Он стоял напротив, красивый, мужественный, в каплях воды, игравших на солнце, и безжалостно выплевывал в меня мерзкие слова. Они, как камни, падали на голову, на плечи, гирями повисали на руках и ногах, били в грудь.

Боль внезапно охватила все тело. Удар был таким сильным, что я согнулась, обняв руками живот, и застонала. До меня вдруг начал доходить ужас происходящего. Наверное, со стороны мы выглядели смешно. Два нудиста стоят голышом и ругаются.

Праздник закончился.

— Хватит притворяться!

Марк выдернул меня из салона, сорвал с плеч полотенце и швырнул в сторону. Я машинально дернулась, чтобы его поймать, пошатнулась. Вишневский не поддержал, просто приблизился вплотную, прижав меня к горячему боку машины. Его лицо перекосила брезгливая усмешка.

— Не смей! — тихо и жестко сказал он, зажав мой подбородок пальцами. Его верхняя губа, которую я так любила целовать, сейчас дергалась. — Никогда не смей трогать мои вещи!

— Телефон звонил... я тебя звала.

— Я все сказал!

Он резко отпустил меня, сел в кресло сзади и стал одеваться. Зло. Яростно. Не вытираясь. Просто натягивал на мокрое тело боксеры, шорты, футболку нацепил задом наперед, еще больше взбесился, кинул ее на заднее сиденье.

— Долго еще пялиться будешь? Одевайся! — приказал мне.

И тут я не выдержала.

— Марк, а кто я тебе?

— Кто? Никто! А могла бы стать всем! — он обошел машину и сел за руль. — Ты едешь?

Но на меня напал столбняк. Я не могла оправиться от шока.

— Рыжая кукла... это обо мне?

Марк выскочил из машины. На его лице была маска холодного бешенства. Он подлетел ко мне, сжал плечи ладонями и встряхнул.

— Ты еще и в приватной переписке роешься, дрянь?

— Но это информация обо мне! Значит, это правда?

— Что правда?

Вопрос прозвучал, как выстрел. Я подняла глаза и посмотрела прямо на Марка. Он не отвел взгляда, но сейчас золотистая и еще недавно ласковая радужка почернела и испускала дьявольский огонь.