Девушка вдруг стукнула ладонью по стене возле моего лица, я подпрыгнула от неожиданности. Колени подогнулись, я наклонилась и приготовилась броситься первой, хотя все тряслось внутри. Но… кукуевские девчонки не плачут!

– Еще раз увижу тебя рядом с СВ, – прошипела незнакомка и сунула мне кулак под нос. – Гляди, чем пахнет?

– И что? Да пошла ты в задницу!

Незнакомка выпрямилась, посмотрела на меня свысока. Наверное, ей показалось, что слова были не очень убедительными, поэтому студентка схватила мои волосы, намотала на руку и прошипела прямо в ухо:

– Ах ты, рыжая дрянь!

– Отпусти, бритая стерва! – оскалила я зубы: с волками жить – по-волчьи выть – и вцепилась в ее запястья.

– Не, ты совсем нюх потеряла? – дылда встряхнула меня и резко отпустила.

Слезы чуть не брызнули из глаз от боли. Казалось, сейчас с меня снимут скальп.

– А ты ко мне не лезь! – огрызнулась я и на всякий случай отступила ближе к двери. – Твой понтовый мажорчик мне до лампочки! Отвали, пока я добрая!

Сказала и замерла: сейчас мой первый день в универе станет последним. Вернусь домой и пойду работать на ферму по разведению племенного скота. Бычкам хвосты крутить буду, как говорила моя мама, когда я не хотела учиться.

– Ладно, подруга! Я тебя услышала, – неожиданно засмеялась дылда. – Марк мой, и точка!

– Вот и ладно. Меня от таких сладеньких блевать тянет.

– Ой, не говори «гоп», пока не перепрыгнешь!

– И пробовать не собираюсь. Совсем!

– Вот это другой разговор. Все равно он всех разовых подружек под одним ником в телефон записывает, даже имя запомнить не заморачивается.

Лерка хохотнула, сложила большой и указательный пальцы колечком и щелкнула меня по носу. Я взвыла от боли и бросилась на нее. Ударила сначала по ноге, а потом намертво вцепилась в борта кожаной куртки. Дылда попыталась меня скинуть, но не вышло: опыт в драках кое-какой имеется.

Девица сделала мне подножку, мы с грохотом упали на пол. Обе заорали от ярости и боли, и в этот момент дверь распахнулась. Подуло сквозняком, а потом кто-то закричал:

– Ах вы, паразитки! Что удумали!

Я в этот момент уселась на Лерку верхом и была спиной к двери, вот по лопаткам и получила чем-то тяжелым. Бритая девица столкнула меня и вскочила. Я села и обернулась. Передо мной стояла женщина средних лет в униформе уборщицы и держала наперевес швабру.

– За что? Это все она…

От обиды и злости у меня даже слезы высохли.

– Лерка, хочешь к декану на ковер? – уборщица погрозила шваброй, протянула мне руку и помогла встать. – Что к малолетке прицепилась?

– Ага! Малолетка! Смотри, Галина Ивановна, что эта мелкая тварь мне сделала.

На шее Лерки и правда красовалась длинная царапина. Девица смочила палец водой и приложила его к коже.

– Ты у меня тоже клок волос выдернула, – пробурчала я.

– Давай, Лера, топай отсюда, пока я охране на беспредел не пожаловалась.

Дылда вылетела из туалета, хлопнув дверью, а я попыталась привести себя в порядок.

– Из-за Вишневского, поди, сцепились? – не успокаивалась уборщица. – Ты, милая, держись от этого парня подальше. Он берегов не видит, сломает тебе жизнь и не заметит.

– Зачем мне ваш мажор сдался? – с силой сказала я. – Первый раз его сегодня увидела.

– Не скажи! У Лерки нюх, как у собачонки: она издалека опасность чует.

– Вот и забирайте этого понтореза себе!

– Т-ю-ю-ю! А мне он зачем? Сопли вытирать? Ох, узнает его папаша, что сынок вытворяет, сошлет парня на Колыму.

– Думаете, не знает?

– А кто ему расскажет? Ректор перед Вишневским на цыпочках ходит, главный спонсор университета, не хухры-мухры.

– И все равно, он мне точно не нужен.

– Вот и славно. Ступай, милая, звонок на занятия давно уже прозвенел.