– Полицию вызвала уже?

– Ага.

– Шустрая! – «Леди» задумалась, слегка скривив губы. – Вы вот что, девчата… Запомните и чтобы потом повторяли слово в слово. Когда началась стрельба, вы обе торчали в магазине. Ты – у кассы, а ты…

– В туалет она заходила, – подсказала продавщица.

– Во-во, в туалете сидела. Тут эти подъехали, – «леди» взмахнула рукой, – и начали стрелять. А ты залезла под прилавок и пряталась там, пока стрельба не закончилась.

– Я так и сделала, – сказала продавщица.

– Вот и умница – премию получишь. Значит, ты под прилавком, а Ника – в туалете. Не перепутаешь?

– Нет.

– Будем надеяться. Меньше видишь – дольше живешь. Теперь ступай на место и не высовывайся, пока полиция не подъедет. Фернштейн?

Девушка кивнула головой и, втянув её, словно улитка, в дверной проём, зачем-то захлопнула за собой дверь.

– А я… А это? – Ника показала пальцем на труп киллера. – Я же его…

– Хочешь сказать, что застрелила его? – «Леди» забавно дёрнула кончиком носа. – Надеешься орден за заслуги перед Отечеством получить? Забудь, девочка, вообще, о том, что здесь стояла. Если не хочешь, чтобы тебя по допросам и судам таскали. Понимаешь, о чём я?

– В смысле, я… а-а…

– Вот-вот.

– А видеокамеры?

– Остальное – моя забота! Ты ни в кого не стреляла и ничего не видела. Так, пальбу только слышала. А когда вышла на улицу – всё уже закончилось. Иначе получишь такую головную боль… Да и мне лишние хлопоты не нужны. Вот, кстати, катят уже. Слышишь сирену? Всё поняла? Главное, не болтай лишнего…

Ника проторчала на АЗС около часа.

Совсем стемнело. На Нику напал страшный жор – пока очередь полиции дошла до неё, она доела пирожки и допила бутыль морса. Наверное, сходила бы ещё в магазинчик и купила колбасы, чтобы до конца снять стресс, да планы нарушил оперативник из отдела расследования убийств. Ника дала показания – всё в точности, как велела строгая женщина в сером костюме. Одно слово – Леди, с большой буквы.

Леди, конечно же, была права. Только в процессе истребления пирожков Ника окончательно уяснила, что совершила убийство. Первое в её жизни. Дай бог, не последнее, подумала Ника и чуть не подавилась кусочком пирожка. Господи, чего я несу?! Совсем крыша съехала. Я теперь тоже убийца. Тоже, как и отец. Ну и семейка… Конечно, это была самозащита, но пока докажешь… Да ещё с моей подпорченной репутацией.

– Мне можно уезжать? – спросила Ника, почувствовав, что полицейский исчерпал вопросы.

– Пожалуй, да. Мы с вами затем свяжемся. Из города не собираетесь?

– Нет.

– И не надо. Пока не надо.

– А до какого…

– Это вам потом следователь скажет.

…Ника хотела включить зажигание, когда сбоку у дверцы возник невысокий худощавый мужчина неопределённого возраста. Он приехал на АЗС чуть позже полиции и неотрывно находился возле Леди, как верный пёс. Но, получается, не упускал из виду и Нику.

– Добрый вечер, Ника. Хотя… – Мужчина хмыкнул. – Такого вечера и врагу не пожелаешь. Меня зовут Юрий Леонидович. Усков. Я помощник Алвины Яновны. Как с полицейским пообщались?

– Вроде, нормально.

– Ничего лишнего, как договаривались? – Он выразительно подмигнул.

– Как договаривались, – устало подтвердила Ника. Сейчас ей хотелось одного – быстрее добраться домой, принять душ и завалиться спать. Завтра, блин, опять на работу.

– Извините, что вас задерживаю. – Усков точно уловил настроение Ники. – Я понимаю, что вы страшно перенервничали и чёртовски устали. Далеко добираться?

– На Дыбенко.

– У-у, почти через весь город. Я хочу договориться о встрече. Вас ещё будут допрашивать, и надо, чтобы показания не разошлись. Кстати, в дальнейшем вас будет инструктировать вот этот человек. Видите, круглый, как колобок? Это Илья Штейнберг, личный адвокат Протасовой.