– А ты куда? – не понял Агафонов. – Что горит? – усмехнулся настороженно.

– Камилла уезжает, – на ходу затараторила Ева. – Я хочу ее проводить… попрощаться…

– Да ну, на фиг, – отмахнулся он. – Твоя Милка не заслуживает доброго отношения. Только полная дура могла поступить так безответственно! Вон, у тебя до сих пор рука в гипсе! Как ты собираешься вести машину? – взревел Агафонов, нимало не смущаясь любопытных глаз персонала.

– Сюда же я прирулила как-то! – раздраженно заметила Ева, в глубине души понимая, что ехала-то всего ничего от Ломоносовской, куда ее ранним утром довез Агафонов, а сам помчался к заказчику. – Камилла – моя подруга! – огрызнулась Ева. – Я быстро съезжу и вернусь. Или я без тебя шагу ступить не могу?! – вскрикнула она, пытаясь нажать на брелок.

– Что за чушь, Ева? – грозно заявил Агафонов, как дурак тащась за ней к выходу. – Перестань упорствовать, слышишь? – хмуро бросил он, спускаясь следом с крыльца. – Нечего тебе делать в аэропорту! Она сама может прекрасно улететь в свой Израиль… Какой смысл ее провожать? Я запрещаю, Ева! – прорычал раздраженно и потянул за рукав. – Пойдем в офис, дорогая!

– Я еду к Камилле! – топнула ногой девушка и, пытаясь обойти Агафонова, направилась к машине. – Мною все помыкают! Как же мне это надоело! – закричала она. – Мой отец, братья, мачеха и даже твоя бывшая жена. А теперь еще и ты!

Агафонов уставился на нее во все глаза и строго предупредил:

– Я не хочу, чтобы ты туда ехала. Давай поднимемся в офис и спокойно поговорим.

Он снова взял ее за руку и потянул за собой.

– О чем? Пока мы с тобой будем разговаривать, Камилла улетит! А я хочу попрощаться! Отпусти, иначе я опоздаю! – вскрикнула она и постаралась вырваться. Но на этот раз Михаил крепко держал девушку за руку. – Отпусти, – прошипела Ева и, чувствуя свою беспомощность, ударила его сумкой. Тяжелой рыжей кошелкой для шопинга.

– Ты там, что, кирпичи носишь? – в бешенстве прорычал Агафонов, хватая ее в охапку и таща за собой. Ева брыкалась, как кошка, махала руками. И Агафонову на миг показалось, что сейчас она вырвется, и придется ее снова догонять. – Дурдом какой-то, – раздраженно выдохнул он, подхватывая девушку на руки. Насильно впихнул в свою машину. Щелкнул сигнализацией, чтобы не выскочила. И обойдя крузак с другой стороны, снова открыл машину и быстро уселся за руль.

Ева покосилась на мрачного Агафонова, выехавшего на проспект и погнавшего крузак сначала по выделенке для общественного транспорта, а затем агрессивно перестроившегося в крайний левый ряд.

– Куда ты меня везешь? – пробурчала Ева, переведя дух.

– В аэропорт твой, – нехотя ухнул Агафонов. – Все для тебя, детка!

– Спасибо, – прошептала она и, склонившись над телефоном, напечатала сообщение.

«Когда рейс, Милка? Я еду. Но по городу ужасные пробки…»

«Вот что на него нашло? – подумала Ева, вспоминая, как они чуть было не подрались на парковке. – Может, мне не стоит за него замуж выходить? Будет, как отец, меня контролировать… И так живу, как в клетке», – тяжело вздохнула она и, силясь не разреветься, отвернулась к окну.

«Интересно, что на нее нашло? – пробурчал про себя Агафонов, подъезжая к зданию аэропорта. – Не могла спокойно попросить. Я бы отвез. Так нет же, устроила сцену хуже, чем Нина. Какого хрена, спрашивается? А с этой Камиллой прощаться? Ну, на фига! Я, между прочим, из-за этой дуры с Демой поссорился. И никто мне спасибо не сказал. Собаку на него натравил. А вот если б эта гребаная Милка не воспользовалась картой оплаты, хрен бы ее кто нашел. Руку опять-таки Ева из-за нее поломала. И эта стерва хорошая, а я плохой! А то, что люди Демьяновского могут и в аэропорт нагрянуть, никому в голову не пришло!» – мысленно рыкнул он, заезжая на ВИП-парковку невдалеке от входа. Показал какую-то странную ксиву охраннику и, выключив двигатель, велел: