Агафонов вернулся в кухню, где Ева уже что-то доставала из холодильника.

– Смотри, тут яйца есть и творог в вакуумной упаковке. Еще я нашла муку и кукурузное масло. Сейчас сырники сделаю, – затараторила она. – А ты позвони Тонечке, она, наверное, уже обнаружила пропажу и волнуется. А ей нельзя…

«Тонечка, твою мать! – мысленно прорычал Агафонов, с ужасом представляя, какой путь проделал его сын. – По шоссе через поселок, потом через Горки-город… Километров семь наберется, – почесал затылок Михаил. – Час-полтора небось шел, плюс под калиткой с полчаса прыгал. Два часа на свежем воздухе не помеха для пацана, – сам себя остановил он и попытался унять злость на бывшую жену. – Только вот двигался Егор вдоль шоссе, и мало ли кто мог воспользоваться беспомощным мальчишкой… Блин, Нина! А ты даже не хватилась! – прорычал он, включая сотовый и не находя ни одного пропущенного вызова. – Спишь еще, красавица», – поморщился он, тыкая пальцем в контакт бывшей жены.

– Егор у меня, – не здороваясь, прорычал он, как только услышал знакомый заспанный голос.

– Как? Почему? – охнула Нина, растерявшись.

– У меня к тебе вопросы, Антонина Сергеевна, – прохрипел Агафонов, еле сдерживаясь. – Почему ребенок остался без присмотра? Где ты была, маманя?

– Ты на меня не дави, – пришла в себя Нина и тут же ринулась в атаку: – Мне после твоей вчерашней выходки плохо было. Только к утру уснула. Я при чем, что твой сын растет таким же невменяемым, как ты сам! – закричала она. – Сейчас же верни его! Слышишь!

– Это не вещь, Нина, – грустно заметил Агафонов. – Егор собрал рюкзак и пришел жить ко мне. Ему рядом с тобой находиться невыносимо. Понимаешь?

– Говори адрес, я сейчас приеду, заберу его! – заголосила она. – И, кстати, как он нашел тебя? Ты ему сам рассказал, где тебя искать! – заполошно вскрикнула она и повторила угрожающе: – Пусть не рассиживается! Говори адрес!

– Нет, – отрезал Агафонов. – Нам и без тебя хорошо. А если у тебя хватит наглости обратиться в полицию, я тебе этого не спущу, Нина. Тогда мы по полной программе разберемся, почему мой сын с риском для жизни добирался до моего дома, и что в это время делала ты. Поняла? А потом я подам в суд, и мы по новой определим место жительства Егора, но уже с учетом его собственного мнения… Поэтому сиди и помалкивай. Наслаждайся своим новым браком. И строй из здорового мужика циркового песика. А к нам не лезь, – предупредил он. – Егор останется жить со мной, Нина. Я сказал.

Бывшая жена от такого напора охнула и, ничего не ответив, нажала на кнопку отбоя. Агафонов покосился на погасший экран.

«Плохой знак, – поморщился он. Воевать с Антониной не хотелось. – Но на этот раз ты меня достала, гадина, – рыкнул он про себя и, вернувшись в кухню, сразу шагнул к Еве, в его старой растянутой майке колдующей над тестом. Привычно обнял и, поцеловав в висок, чуть было не усадил ее на стол, не раздвинул колени, не встал между ног… – Егор! – мысленно оборвал он сам себя. – Теперь хрен займешься любовью».

– Я вам тут мешаю, – проскулило от двери привидение в длинном до пят халате и с мокрой башкой.

– Нет, – улыбнулась мальчику Ева, проворно освобождаясь из тисков Агафоновских рук. – Мы очень рады, что ты добрался к нам живой и невредимый, – весело заметила она и потянулась к пиликавшему телефону.

– Да, Илья, – пробурчала недовольно. – Егор у нас. И тут останется. Если Тонечке сейчас тяжело уследить за сыном, то мы поможем, – совершенно спокойно ввернула она.

«Ну лиса, ну лиса! – восхищенно подумал Агафонов. – Как разговор перевела!»

– Успокой жену, – пресекла Евдокия дальнейшие упреки брата и тихо заметила: – Я не понимаю, в чем проблема, Илья? Егора, что, в детский дом определили или на галеры отправили? – Она ловко перевернула на сковородке подрумяненные сырники и деловито заметила: – Так, слушай внимательно. Тут дом совершенно пустой. Только кухня и спальня меблированы. Поэтому вместе с папой или с Никитой привези нам кровать. Что – какую? На которой спал Егор. Это временно. Где мы сейчас ее купим?