Я делаю еще один шаг назад и понимаю, что все, дальше идти некуда. Потому что в эту самую секунду я упираюсь спиной в железные прутья камеры, и тихонько взвизгиваю. Колени начинают дрожать и подкашиваться. Ничего лучше, чем схватиться пальцами за прутья и хоть так себя удерживать на ногах, я не придумываю. Но кажется идея была плохой. Потому что глаза Буйного вспыхивают от всей этой картины. Он довольно скалится и начинает идти на меня. Божечки, что же делать?

– Я сегодня добрый, — его улыбка не предвещает ничего хорошего. Я с ужасом наблюдаю как перекатываются мышцы под его кожей. Громадный какой. Мамочки.

– Это ведь хорошо? - Испугано поднимаю глаза и смотрю на него. Таких мужчин я прежде не видела. Глаза бешеные как у самого настоящего зверя. И черные. Никакого просвета в них нет.

– Для меня да, — снова скалится. Издевается? Мои колени начинают дрожать сильнее.

– Вы не поверите, но все произошло совершенно случайно, — из меня вылетает скороговоркой. Я решаю, что нужно выдать все сразу, пока меня прорвало, дальше может опять ступор наступить. Раз мне уже никто не поверил, приходится признавать свою вину. Да и громила, что сюда меня притащил, что-то про камеры говорил. - Я ведь не планировала. За считанные секунды все произошло. Я понимаю, что это слабое оправдание. Но я ответственная. Я все отработаю.

– Серьезно? - Буйный подходит совсем близко. Я нервничаю настолько, что не могу различить есть ли ирония в его голосе.

– Я могу написать расписку. Конечно, отдавать я буду долго, потому что работы у меня пока нет. Но я буду стараться. Устроюсь на две работы. - Снова тараторю. В какой-то момент мне вообще начинает казаться, что я вижу свет в конце тоннеля. Верю, что мы договоримся. Если у него есть еще ресторан, я могу работать там. Только, наверное, подальше от кухни.

– Отработаешь, — перебивает меня и тут я замолкаю в полнейшем ужасе. Потому что только сейчас осознала, что он подошел слишком близко. Настолько, что моя кожа начинает гореть от его горячего дыхания.

– Я много что умею, — произношу шепотом.

– Набиваешь себе цену, — ухмыляется, а после вообще страшное происходит. Он наклоняется и нюхает меня. Носом проводит по шее. Я даже дышать перестаю. Глаза распахнуты до предела. Щадящий режим нервной системы работает на максимум, и я еще не до конца осознаю в какой заднице оказалась.

– Я умею готовить, — пищу в ответ. Хотя, наверное, после того, как я сожгла его ресторан, этот аргумент не самый выигрышный, — варить там, жарить. Котлетки, биточки...

– У нас с тобой есть общее хобби, — поднимается носом выше, скользит до самого уха, я же зажмуриваюсь, — я тоже люблю жарить.

Мне кажется или эту фразу он произносит с особым издевательством?

– Тоже увлекаетесь кулинарией? - От такой неожиданной новости глаза распахиваются. Ну хоть одна точка соприкосновения у нас есть.

– Увлекаюсь, — выдает в ответ, а после его рука сжимает мою талию. Сильно так, что я взвизгиваю, - разнообразием поз.

Секунда и меня уже оторвали от решетки. Я лечу вперед. Прямиком к столу, который стоит в левом углу камеры. Чудом успеваю выставить руки вперед и упереться ладонями в стол.

– П-подождите... - Отталкиваюсь от стола. Снова отступаю назад. Камера слишком маленькая и так бегать долго не получится.

– Знаешь сколько я за решеткой? - Мужчина наступает на меня. Огромный, опасный. - Давно никого не было. Понимаешь к чему я?

– Да. - Пищу, совершенно не понимая.

Он снова загоняет меня в угол без особых стараний. Я сама в него захожу. Пищу, когда он сжимает мою талию обеими руками, поднимает в воздухе и через секунду я уже сижу на столе.