Мужчина что-то отвечает медсестре, кивает, но от меня не отворачивается. Я себя обнаженной перед ним чувствую, с открытыми реакциями. Клянусь, если она ещё раз Эмира коснется... Я спичку найду. А дальше по накатанной.
Глубоко дышу, облокачиваюсь на стену. Но меня качает сильнее, глаза медленно слипаются. Поэтому направляюсь к кровати Сабурова, она тут одна. Нагло укладываюсь. Мужчина ведь хотел, чтобы я осталась? А я очень хочу полежать.
– Это ещё что такое? – Медсестра взвизгивает. – Сабуров, твоя гостья берегов не видит. Она мешает мне провести осмотр. Подумай о своем здоровье.
– Дак подумали уже, она мне вот таблеточки привезла, — слышу улыбку в голосе мужчины.
– Я как чувствовала, что нужно, — не удерживаюсь от колкости. – Здесь явно дефицит финансирования.
– Почему это?
– Врачам даже форму по размеру выдать не могут. Всё трещит по швам. Ужас.
Я слышу приглушенный гогот Сабурова. Почему он снова веселится? Я разве что-то не так сказала? Приоткрываю один глаз, слежу за обстановкой.
Медсестра вспыхивает, покрывается красными пятнами. Мужчина кивает ей на выход, и женщина тут же вылетает, громко хлопнув дверью и что-то причитая.
– Фи, какая громкая, — морщусь, голова становится чугунной. – Надеюсь, ты с ней не спишь.
– Почему это? – Эмир заваливается рядом, я двигаюсь к краю кровати, чтобы не прикасаться, но он тянет меня обратно. – Просвети меня.
– Снова лечиться придётся. Она заразная может быть. Красная такая... Наверняка температура у неё, грипп. А ты ещё не оправился от отравления. Нужно себя беречь.
– Бля, кукла, ты... - Мужчина начинает откровенно ржать. Громко, без попытки остановиться.
Я вспыхиваю, обиженно поджимаю губы. Чурбан! Я о его здоровье забочусь, даже таблеточки привезла. А он насмехается. Вот уйду, пусть другой кто-то беспокоится. Сейчас поднимусь и пойду. Через несколько минуточек. Как только перестанет кружиться голова.
Я вздрагиваю, когда мужчина тянет меня ближе. Нагло укладывает ладони на мою поясницу, удерживает, когда я пытаюсь вывернуться. Поддевает мой подбородок.
– Лежи смирно, — приказывает, я замираю. Дышу через раз, но всё равно втягиваю запах мужчины. Неожиданно приятный. Мускусный, тяжелый, но при этом очень вкусный. – Ты меня сейчас обнюхиваешь, куколка?
– Нет, — бурчу. – Я дышу. Ты просто слишком близко. Ох... И плывешь.
– Я плыву? Ты своей паленой водяры ужралась? – Его взгляд темнеет, впивается в меня. Мышцы, на которых я лежу, превращаются в сплошной гранит. – Сколько выпила? Давно?
– Чучуть. Я в…
– Не учили, что не всё в рот нужно тянуть? Бля. Лежи, я врача позову. Ты ж тощая, тебя после неё точно не откачают.
– Я не водку! – Выдавливаю. Меня укачивает от того, что мужчина двигается. – Вино. Немного. Мы с подругой отмечали, я только бокал выпила. Или два.
– И что отмечали?
– Мой... Мой... - Выдаю несвязно, мысли слишком вязкие, чтобы найти оправдание.
Мужчина смотрит на меня в ожидании, я не знаю, что придумать. Наверное, лучше не говорить про переезд, да? Эмиру это вряд ли понравится. А может он мне подарок организует? В честь новоселья.
Но вместо ответа протягиваю ладонь вперед, касаюсь лица Сабурова. Боюсь, что он сейчас перехватит, больно сожмет. Но мужчина не двигается, позволяя мне это безумие. Темная густая щетина чуточку колется, но приятно. Провожу по широкому подбородку, пальчиками нащупываю маленький шрам. Не так, как я ожидала. Думала, у него борода как щетка. А на самом деле…
– Мягкая, — выдаю довольно, пока Эмир ошарашенно молчит. А после меня накрывает темнотой. Мягкой, теплой и укачивающей темнотой.