Мне повезло. Что бы там не горело в печке – оно закончилось. В комнате стало свежо, дым почти ушел. Надо поглядеть, что  с дедом. Не простыл бы на холодной земле.

Дед уже сидел, мотая головой. Я внимательно присмотрелась к нему. Опасным он не выглядел, но кто знает? Видимо, я погорячилась, назвав его стариком. Он был на вид крупным и сильным, хоть плечи уже ссутулились и лицо покрыто морщинами. Я бы дала ему лет семьдесят, не больше.

- Дед, ты в порядке? – осторожно спросила я.

Он что-то промычал, закатил глаза и упал.

За-ши-бись!

Я решилась подойти и прикоснуться к нему. Ба, да он пылает как труба у паровоза (помню, в детстве руку ошпарила)! У деда жар. Простыл, видимо. Я не врач, но температура, наверное, под сорок. Надеюсь, в домике есть телефон, и можно вызвать скорую помощь.

Бурча под нос про неугомонных пенсионеров, я приподняла старика, закинула его безвольную руку на плечо и потащила обратно в дом. Интересно, на лавку его или куда? Хотя на печку мне его всё равно не затаранить.

Оля, будь оптимисткой! Ты нашла жильё. Ты умеешь сбивать температуру – любая мать умеет. А еще ты сильная и выносливая. Потому что, что ни говори, ты женщина не слабая. 179 см – это вам не Дюймовочка. Это практически модельный рост. Вот что бы сделала на твоем месте татарка Гаюля, которая ростом метр пятьдесят два, и то на цыпочках?

Ну и что теперь делать? Оглядела жилище. Как и подозревала – никаких признаков цивилизации. Электричества здесь явно нет. Зато есть вода в бочке у двери, какие-то травы висят в вениках над лавкой, на грубом столе у окна глиняный горшок. Организаторы шоу, конечно, постарались – всё аутентичное. Прямо-таки ручная работа. Хэнд-мейд, чтоб его!

Дед в себя не приходил. Тяжело вздохнув, принялась его раздевать. От одежды воняло потом, она была тяжелая, заскорузлая. Интересно, а в туалет он как-то доходил? Углядела у печки сундук, нашла в нем чистые вещи: мягкую холщевую рубаху и такие же штаны. Наверное, исподнее. Сомнительной чистоты тряпкой, висевшей на веревке, обтерла деда, переодела его в чистое. Он начал крупно дрожать. Укутала в найденную на печи дубленку.

Надо его напоить, наверное. Чайника, конечно, здесь не было.

Заглянула в горшок, скривилась. Что бы там ни было до этого, сейчас внутри зарождалась новая цивилизация. На столе нашлась большая ложка. Выскребла содержимое в помойное ведро, найденное в предбаннике. Заодно и поняла, куда дед ходил в туалет. Кое-как вымыла горшок в корыте, которое лежало под лавкой. Будь я дома, я бы прошлась хозяйственным мылом, но пришлось обойтись водой и золой из печки. Кстати, шайтан-устройство оказалось проще, чем я думала: в одну дырку надо было засовывать дрова, в другую – ставить горшки. Зола выгребалась из щели снизу.

Деду, как я понимаю, все равно, а мне дико хотелось есть. И пить. Желательно, спиртного, но и горячий чай сгодится. Меня уже ощутимо потряхивало от холода, волнения и усталости.

Изба была устроена очень рационально. Не знаю, какие они были раньше, но эта явно строилась современным человеком.

Дом поделен на три неравных части: предбанник, он же прихожая, главная комната (гостиная, столовая и спальня – три в одном) и закуток за печкой. В закутке лежали тюфяк и одеяла – на вид довольно чистые, но провонявшие дымом. В общем – этакая квартира-студия, сильно косящая под раннее средневековье где-нибудь в Европе или стандартное жилье в глухой русской деревне.   

Так, ночевать я буду здесь, в запечье. Деду и на лавке хорошо. Одеяла вытащила на воздух проветривать. Еще в закутке обнаружился вместительный ларь, в котором я с радостью нашла картофель, морковь и капусту. Жизнь определенно налаживается!