А сейчас он увидел кролика, большого, толстого, с бурой шерстью, который даже не подозревал о его присутствии. Ветер дул в другую сторону.

Куджо стал подкрадываться к кролику скорее из спортивного интереса, чем для того, чтобы утолить голод. Кролик безмятежно угощался клевером, уже подсохшим на солнце за последний месяц. Если бы он заметил Куджо раньше, то успел бы убежать. Но это случилось, только когда между ними было не больше пятнадцати ярдов. Какой-то момент кролик не двигался, превратившись в скульптуру кролика с комично вытаращенными бусинками глаз. Потом он пустился наутек.

Свирепо рыча, Куджо бросился за ним. Кролик был маленьким, а Куджо большим, но пес не отставал. Кролик начал петлять. Куджо изо всех сил догонял, оставляя в рыхлой почве следы когтей и распугивая птиц своим лаем.

Он уже почти настиг кролика, когда тот неожиданно юркнул в какую-то дыру на склоне небольшого холма. Дыра была полускрыта высокой травой, но Куджо не стал колебаться. Он протиснул свое громоздкое тело в узкий лаз, где и застрял, как пробка в бутылке.

Джо Кэмбер владел фермой «Семь дубов» в конце дороги номер три уже семнадцать лет, но он понятия не имел об этой норе. Он мог, конечно, наткнуться на нее, если бы возделывал землю, но он этого не делал. В красном сарае Джо не хранил никаких сельскохозяйственных орудий, там были его гараж и автомастерская. Его сын Бретт часто обходил поля и леса возле дома, но и он ни разу не обратил внимания на эту нору, хотя несколько раз едва не провалился в нее. В ясную погоду нору скрывала тень, а в дождливые дни ее заслоняла поднявшаяся трава.

Джон Музам, предыдущий владелец фермы, знал о норе, но не сказал о ней Джо Кэмберу, когда тот покупал ферму в шестьдесят третьем году. Он мог упомянуть об этом, когда навещал Джо и его жену, Черити, в семидесятом, после рождения их сына, но вскоре рак свел его в могилу.

А хорошо, что Бретт ничего о ней не знал. Нет ничего увлекательнее для мальчишки, чем дыра в земле, тем более если она ведет в настоящую, пусть и маленькую, известняковую пещеру. Глубина ее доходила до двадцати футов, и маленький мальчик вполне мог залезть внутрь и потом не выбраться. Так уже случалось с некоторыми мелкими животными. Пол пещеры был усеян костями: ондатра, скунс, пара бурундуков, суслик и кот по кличке Чистюля. Кэмберы потеряли его пару лет назад и решили, что его сбила машина или он просто убежал. Но он лежал здесь, рядом с костями полевой мыши, которую преследовал.

Кролик Куджо соскользнул вниз и теперь возился там, мелькая в темноте. Лай Куджо заполнил пещеру, и отразившее его эхо создавало впечатление, что у входа собралась целая стая собак.

Пещера привлекала и летучих мышей – ее известняковые своды были идеальным местом для их дневного сна. Именно в том году среди бурых летучих мышей, которые и обитали в пещере, наблюдалась вспышка бешенства; и поэтому Бретту Кэмберу повезло вдвойне.

Куджо протиснулся в пещеру по плечи. Он отчаянно работал лапами, но без всякого толку. Он мог вылезти и отправиться восвояси, но охотничий азарт еще не прошел. Его глаза, не особенно зоркие, ничего не видели в темноте, но он чуял запахи сырости, помета летучих мышей… и, главное, запах кролика. Горячего и вкусного. Кушать подано.

Его лай вспугнул мышей. Кто-то вторгся в их обиталище, и они всей массой, попискивая, устремились к выходу. Но внезапно их локаторы подали сигнал: выход закрыт. Его заслоняло тело пришельца.

Они кружили в темноте, взмахивая перепончатыми крыльями. Кролик внизу застыл в надежде на лучшее. Куджо понял, что некоторые из мышей пролетели совсем рядом, и испугался. Ему не нравились их запах и издаваемые ими звуки; еще больше не нравилось исходящее от них странное тепло. Он гавкнул и огрызнулся; челюсти сомкнулись на одном из бурых крыльев. Хрустнули кости, тонкие, как младенческие пальцы. Мышь метнулась и укусила его, оставив на чувствительном носу собаки длинную извилистую царапину, похожую на знак вопроса. Трепещущее тельце умирающей мыши упало на камни, но дело было сделано; укус бешеного животного особенно опасен в области головы, поскольку бешенство – это болезнь центральной нервной системы. Собаки, более уязвимые, чем их двуногие хозяева, не гарантированы от заражения даже вакциной. А Куджо никогда в жизни не делали прививок.