Собрались все братья и сестра в кружочек, призадумались, глядят! Чем это пахнет? Смотрят, на печи у шута каша варится! Хотели шута растолкать, да не могут, он спит богатырским сном! Все придвинулись к чугунку с кашей и глядят.

Смотрят, на каше появились три круга и странные запахи. Выдвинули чугунок вперед.

Милыч удивился: «Надо же, на каше три круга и из каждого свой дымок идет!» Придвинулся он ближе. Дымок от левого круга пахнет мятой, этот запах приятный. Дымок от правого круга пахнет луком! А от ближнего круга запах гари в нос ударил!

– Смотрите, все пропало!

Присели все поближе, взяли деревянные ложки и кашу из котелка все с огромным аппетитом съели.

Агрепина была грустной, слишком быстро бежало время. Вспять ничего не вернешь. Нужно быстро искать! Владыка сказал, что за неделю нужно управиться!

– Поскакали к вершинам! – крикнул Милыч. – Слышал я одну былину, в которой говорится о том, что есть три страны, где творится что-то непонятное. Вспомните, и шут про три царства говорил!

Долго они скакали, лошади устали, ноги онемели.

Спрыгнул Милыч на траву.

– Не будем терять времени, я чувствую запах мяты.

Смотрят, лошадь щиплет эту траву, и сама идет к южной вершине. Все пошли за лошадкой. Что же за вершиной?

За вершиной слышен громкий смех. Смеется один, смеется другой, а третий незаметно плачет. Слышат, стражник говорит:

«Ха-ха-ха! Сегодня – праздник,

Царь «Смешинки» наш упал,

Ха-ха-ха! Какой проказник!

Трех снежинок он поймал!»

Веселок удивился. Веселится он знаток, но такого не видал, чтобы слезы и радость были рядом и повсеместно. Что-то здесь совсем ни так!

Пригнулся он к сторожам: «Пропустите к царю! Хочу вместе с ним посмеяться!». Стражник засмеялся снова:

«Ха-ха-ха! Урок, пожалуй!

Трубачу сигнал я дам,

Ха-ха-ха! Монету жалуй,

А не то трубой поддам!»

Веселок отдал полушку, а трубач сыграл сигнал. После этого послышался голос подъезжающего стражника: «Пропустите всех вовнутрь. Царь приглашает на подушку!»

Вошли они в царский дворец. Никаких кресел и лавок нет, одни подушки. Подвели их к самой красивой, расшитой золотом подушке. Царь приветствовал: «Ох, красавица, садись! Ха-ха-ха! Здесь много снежинок. Сейчас тебе кокошник дадут!».

Надела Агрепина кокошник, а в нем были снежинка, которые стала её щекотать. Царь снова засмеялся: «Ха-ха-ха! Дарю тебе пять снежинок!»

Встал царь с подушки, расшитой золотом, развел руками и стал звать гостей: «Агрепина, черны очи, оставайся здесь. Тут очень сладкие ночи и насмеешься вдоволь!»

Вдруг отварилось окно, и снежный ком влетел в царскую палату. И что тут началось! Одни слуги смеялись, другие плакали!»

Острячок сощурил глазки. Вот и потеха! Никогда такой не видел, чтобы брызги лили из глаз! Выставил Силыч свою ладошку, которая была размером с полстола, да и прихлопнул снежный ком, как будто это мошка была. Тут раздался ужасный, дикий вой! Прибежали все придворные и слуги. Прибежали даже мыши, их также щекотали временами.

Главный вельможа торжественно произнес: «Царь велел посадить в тюрьму этого верзилу, который смел тронуть наших снежинок-лопушинок!»

Агрепина подала братьям знак левым глазом и подошла к воротам.

Другой знак она подала Милычу: иди рядом. Затем прошептала Веселке на ухо: «Веселок, кругом смотри!»

Силыч вместе со стражей пошел вниз, в подвал. Милыч, обмазанный глиной и сажей, сказав, что он истопник, тоже пошел в подвал.

Острячок остался с царем и взял в руки сачок. Может, кого он ловить собрался? Может, вьется мотылек? Вдруг, царевна появилась, прямо к Острячку и подошла. Царскую дочку звали Маревной. Она была совсем маленькой, ей было всего семь годков! Острячок стал играться с царевной.