– Ты из-за чего-то сильно переживаешь, поэтому и решила провести сезон ветров одна?
– Конечно, нет. Просто отдыхаю, – соврала Ула.
– А ты сильная, если можешь говорить, не то что думаешь!
Ула скорчила рожицу и они засмеялись. А вино всё сильнее и сильнее овладевало её неопытным разумом.
Охотник подвинулся к ней и поцеловал её в губы. Ула вздрогнула.
– Ты этого хотела?
– Да.
– Ты сильная и потому, что можешь сказать то, что думаешь.
В одно мгновение образ Вика растворился, все проблемы показались мелочью и Ула осознала, что в это мгновение ей нужен один мужчина на Листре – Охотник. Такого она не испытывала ещё никогда.
* * *
Ула проснулась и тут только осознала, что ощущает тепло его тела. Она открыла глаза: Охотник не спал. Он смотрел на неё, облокотившись на подушку. Она вспомнила всё и покраснела.
Ночь казалась каким-то безумием. Розовое вино, платье из ультрафиолета: это был сон? Но уж объятья Охотника уж точно ей не приснились. Ула чувствовала приятную усталость во всём теле. Она вдруг вспомнила, как Вик вышел из больницы, сколько бессонных ночей провела она. И всё ради того, чтобы на белоснежных ступенях на её «Ты мне нужен!» он ответил: «Я не хочу больше ничего». И всё ради того, чтобы потерять его навсегда. «Лучше бы ты умер!» – в отчаянии кричала она звёздам, а потом бросалась лицом в подушку, чтобы никто в доме не слышал её рыданий. А потом веселилась, как сумасшедшая, на вечеринках и цепляла парней. И картины ровными стопками накапливались на полках. Казалось, её талант никогда не проявлялся так ярко…
– О чём ты думаешь? – спросил Охотник.
– Да ни о чём, просто ещё не проснулась! Что это было за вино?! – и Ула запустила в него подушкой.
Охотник только рассмеялся.
– Ты конечно извини, – сказала Ула, – Но как тебя зовут на самом деле?
– Дон.
– Ты мне очень нравишься, Дон!
* * *
Завершался сезон ветров.
* * *
Охотник проводил Улу до города. Ни на минуту она не почувствовала горечи или обиды расставания.
– Мы ещё увидимся? – спросила она.
– Да. Потому что нам не обойтись друг без друга. И он ушёл. Все так говорят. «Случайная связь, – подумала Ула, – или нечто большее?»
* * *
Город не сильно пострадал от ветра. Но в «ремонте» нуждался. И Ула принялась вместе со всеми за «генеральную уборку» Сора.
Очень скоро Сор стал таким же белым и чистым, как всегда, а молодёжь опять стала собираться у Костра возле Старых Зданий и слушать легенды про Охотника, который появился ниоткуда, может делать странные вещи, никому не говорит своего настоящего имени и нигде не живёт.
Ула завила волосы, накрасилась, надела короткую зеленую тунику и туфли на высоком каблуке. Она схватила маленькую сумочку, сунув туда исписанные листки и выскользнула из дома.
Она постучалась. Вик открыл дверь и вытаращил глаза.
– Что это? Ты такая красивая сегодня!
– Я потом иду на свидание, – бросила она, проходя в комнату и открывая сумочку, – вот тексты, которые ты просил. Они действительно тебе нужны, или ты позвонил от нечего делать? Мне некогда.
– Не уходи, останься! – Вик подошел к ней и прошептал, – Ты нужна мне!
– Я б о л ь ш е н и ч е г о н е х о ч у…
И Ула захлопнула за собой дверь.
ОСЕНЬ В ХРАМЕ
На Листре тёплая осень. Только в конце лета природа преображается: синеет золотистое море, становятся тёмно-зелёными листья на деревьях, темнеет трава. Листья опадают не на всех деревьях, а только на некоторых, и то сразу же вырастают снова, только более тёмные; всё так же цветут цветы, только другие. И лишь высокое иссиня-серое небо остаётся прежним.
Стало немного прохладнее по вечерам, и Костёр стал неотъемлемым компонентом собраний молодёжи. Теперь ряды Ангелов и Демонов заметно поредели: кто учился, кто работал, кто женился, а кто уехал навсегда. Рон и Ана исчезли. Вик появлялся редко и выглядел довольно странно, что рождало множество колкостей и вопросов в его адрес, на которые, он впрочем, не отвечал. Ула большую часть свободного времени проводила в молчании у Костра. Многие заметили происшедшую в ней перемену: она не потеряла своей ловкости и желания риска, но стала будто серьёзнее, молчаливее. Она стала бурно реагировать на малейшее событие, а любая фраза, обращенная к ней, заставляла её вздрагивать. Никто не догадывался, о чём она думает. Впрочем, у всех были свои проблемы. Для многих закончилась школа. Началась жизнь…