На реальность наложилась картинка из сна, который Майя видела почти каждую ночь последние шесть месяцев. Получилась двойная экспозиция, как сказал бы фотограф или художник: берег неширокой спокойной речки, заросший травой и низким кустарником, ушел на второй план, и сквозь него стала видна бурная река с множеством порогов, с разбросанными по берегам камнями и хвойным лесом, почти закрывавшим сереющее небо.

Майя попятилась, но далеко уйти не смогла: за спиной словно образовалась упругая преграда. Она резко развернулась, но вместо берега реки и палаток увидела только стену густого молочного тумана. Майя попыталась двинуться вперед, но туман не позволил ей сделать и шага. Эта субстанция, словно живая, пружинила под ногами и руками и отталкивала девушку. Тогда она несколько раз позвала на помощь друзей и Сергея Игоревича, но в ответ получила только гнетущую тишину. Наверное, туман не пропускал звуки. Майя села прямо там, где стояла, и решила, что не сойдет с этого места, пока «туман» или чем бы это ни являлось на самом деле, не исчезнет.

Долго ей рассиживаться не дали. Вскоре Майя получила несильный, но вполне ощутимый толчок в спину, от которого едва не упала. Она медленно и осторожно встала, сделала шаг вперед и обернулась: туман неотступно следовал за ней. Майя решила, что это просто дурной сон. Пусть и слишком реалистичный, но всего лишь продукт переутомления тела и мозга. «Надо сделать так, как хочет этот туман, – вяло подумала она, – тогда я проснусь, и всё будет хорошо».

Майя будто наблюдала за собой со стороны и медленно двигалась к реке. Картина окружающего мира уже не двоилась, а обрела плотность и четкость, полностью превратившись в знакомое место из сна.

Дальнейшее Майя осознавала и помнила смутно. Она шагнула в темную холодную воду и сразу провалилась на глубину. Показалось, что за мгновение перед тем, как уйти под воду с головой, на берегу появился пожилой мужчина с длинными седыми волосами, такой же седой бородой и посохом в руке. Майя пыталась выплыть на поверхность, но бурный поток подхватил хрупкое тело и понес в неизвестном направлении, швыряя о камни. Очередной такой удар пришелся девушке на висок, и она перестала бороться со стихией.

Майя пришла в себя под негромкое бормотание. Смутно знакомый женский голос то ли напевал какую-то песню, то ли просто разговаривал вслух. Слов она разобрать не смогла. Всё тело болело, голова казалась неподъемной, а в горле словно филиал Сахары образовался. Майя с трудом разлепила веки и обвела мутным взглядом доступное пространство. Поворачивать голову она не рискнула, поэтому видела только часть низкого деревянного потолка, с которого свисали пучки сушеных трав. Потом вспомнилась причина столь плачевного самочувствия. Поход. Странный туман. Река. Она приоткрыла сухие потрескавшиеся губы, чтобы спросить, где оказалась, но из горла вырвался только хрип.

– Вернулась в себя? Это хорошо, – над Майей склонилась незнакомая женщина с длинными волосами пепельного цвета, заплетенными в тугую косу, и темными, почти черными глазами. Странное сочетание. – Лежи и молчи пока. Побереги горло. Сейчас помогу напиться.

Майя могла поклясться, что никогда раньше не встречала эту женщину, вот только голос показался знакомым. Именно этот голос говорил с ней в последнем сне.

Незнакомка вернулась быстро и помогла Майе выпить чашку какого-то травяного отвара. Даже это небольшое усилие далось с трудом. Она устало откинулась на подушку, пахнувшую травами, и закрыла глаза, снова уплывая в беспамятство. Успела только услышать как сквозь толщу воды: «Правильно, отдыхай Айяна, потом будет не до отдыха».