Лена любила вырисовывать всякие буковки и копошиться в языковых нормах, что успокаивало ее. Это было одним из преимуществ педагогического образования для нее.
– Мама, я почитала отзывы у них в паблике от выпускников этого вуза. Кароче, они пишут, что лучше туда не поступать: там сумашедшие преподы заставляют целыми днями заниматься бессмысленными читками и писаниной – сидела она за ноутбуком.
–Ты же любишь литературу – удивленно посмотрела на Лену мама.
– Я ненавижу литературу! Из школьной программы я читала только «Преступление и наказание» додика этого…как его?
– Достоевского? – подсказывала мама.
– Точняк. Русский язык это хорошо все и интересно. Но так лень учиться тут целых пять лет – Лена положила голову матери на плечо.
– Ленка, не ной, давай. Помоги лучше в квартире убраться – Она окинула рукой среднего размера комнату, из которой и состояла вся квартира, не считая санузла. – А еще надо вещи разгрузить.
– Ну мааааам!
***
Главный корпус универа представлял обширное 4-этажное здание, на каждом этаже был расположен отдельный факультет. Лене нужно было на второй. Когда она вошла в здание и пересекла черту турникета, шум с улицы окончательно был поглощен величественной тишиной и тихим гудением флуоресцентных ламп, освещавших широкие просторы первого этажа, соединяющегося с психфаком и вмещавшего в себя научную библиотеку, гардероб, небольшой буфет. Стены первого этажа были покрыты красно-бело-синей мозайкой. На стене между лестницей и коридором, ведущим в библиотеку, была выдолблена каменная советская фреска, открывающая взору абитуриента портрет давно минувшей эпохи: сферу атома, на фоне которого невозмутимо смотрит куда-то вдаль ученый.
Огромное пространство первого этажа отдавалась в Лене желудочным дискомфортом. Пройдя слегка вглубь этажа влево от турникета, она начала подниматься по лестнице, квадратообразно обвивающей все 4 этажа с двух сторон этой части здания. Лестница эта казалась Лене бесконечной. Стены вокруг были увешаны картинами с факультета художников: картины простых рабочих, античные статуи, природные и городские пейзажи, натюрморты и портреты. Наконец девушка дошла до входа на филологический факультет. Над проходом висел плакат с изображением Шолохова, Пушкина и Ломоносова, а снизу надпись:
«Карамзин: История государства принадлежит императору.
Большевики: история в руках народа!
Сегодня же история в руках поэта, он знает, как все будет. Читайте поэтов!»
Утром свет еще не включили на этажах, поэтому Лена смотрела в пустой темный коридор факультета и не решалась войти…
– Тоже ждешь, пока свет врубят? – спросила девушка, внезапно появившаяся у нее за спиной. На ней были одеты круглые очки как у Гарри Поттера, темная водолазка и светло-синие джинсы.
Лена слегка опешила, увидев ее. Она собиралась уже уходить из стремного здания, таки давящего на нее своими высокими стенами, но теперь придется о чем-то говорить, тем более что, кажется, людей здесь становится все больше и больше. И со всеми ими придется говорить, чтобы не выглядеть белой вороной! Можно и не заметить, как они образуют поток, уносящий ее непонятно куда.
– Я Юля – представилась девушка, поправив свои плоские светлые волосы.
– Л-л-лена – еле выдавила она из себя. Свой же голос еще больше стыдил, и хотелось поскорее свалить отсюда, пока кто-нибудь еще не понял, что она так действительно выглядит! Сесть куда-нибудь в темный угол и утонуть в сладостно-мелодичном голосе Тэйлор Свифт, но найдя в себе силы говорить, Лена позже еще долго считала себя болтливой дурой…
Глава 4.
«Тише, тише, малыш, не плачь…