– Я плохо представляю, как ты справишься одна, но если решила – езжай. Почему нам не поговорить с бабушкой, не продлевать аренду и жить тебе там. Есть что-то ещё, чего я не знаю?

– Есть, Митя. Мама как-то проговорилась, что Берестов мой отец, но я не придала этому значения, приняв за пьяный бред. Позже Алексей Иванович отдал мне мамин сейф с её золотом. Небольшой металлический ящик с кодовым замком. Я нашла внутри результаты теста на отцовство. Там нет ни фамилий, ни имён, но есть родственная связь дочь-отец. Как ты думаешь, чьи это результаты? Не знаю, в курсе ли этого Берестов. Да дело и не в нём, а в Романе. Я люблю его, Митя. Ты понимаешь, что может случиться? Каких я дел могу натворить?

– Значит, причина отъезда Роман, а всё остальное «довесок»? Почему ты не можешь поговорить с отцом и братом? Почему не выяснишь правду? – не понимал Митя.

– А ты не допускаешь, что один знает правду, но почему-то скрывает? А как к этому отнесётся наследник, узнав о втором? Ты можешь себе представить, чем закончится такое выяснение? Я не хочу ничего выяснять, не хочу ничего менять, а просто хочу уехать. Если это будет ошибкой, то моей ошибкой.

– Ксюша, не сердись. Я не знаю, как бы я поступил, окажись в подобной ситуации. Бабушка и отец были обижены на маму, а достаётся тебе. Мамы нет, обида осталась, и они вымещают её на тебе. Полный абсурд, но они считают себя правыми. Когда поедем?

– У меня собеседование двадцатого. Поедем без вещей, а там посмотрим. Я могу поехать пока одна, а ты позже поможешь с переездом.

– Я поеду и помогу, но всё это как-то неправильно, – говорил Митя. Он сомневался в правильности решения Ксении, но зная характер сестры, ему следовало согласиться.

– Скажи, как правильно, старший брат. Если я становлюсь студенткой, то получаю возможность жить по-новому. Это будет сложно, но я справлюсь. Многие живут и учатся вдалеке от дома, а у меня и дома то нет. Пойми, даже не будь Романа, мне здесь не рады. Меня не выгоняют, меня просто не замечают. Не замечают, как привычную обстановку в доме, как собственную тень. Митя, ты единственный, кто поздравил меня с днём рождения и получением аттестата, а Анна Ивановна испекла пирог. Помнишь выпускной вечер? Тебе ещё нужны какие-то доводы? Они улетели в Италию, и им нет дела до того, где я буду учиться, как жить дальше. Хотя, вру. Когда я просила деньги у Алексея Ивановича на операцию бабушки, был короткий разговор о дальнейших планах. Я просила дать мне время до сентября. Может, Берестов и ждёт до этого срока? В таком случае, я всё делаю правильно.

Второго августа Ксения увидела свою фамилию в списке под номером девятнадцать из сорока. Вернувшись в дом Берестовых, она начала тщательный отбор вещей для переезда. Их оказалось не так и много. «Ничего. Рынок в городе богаче нашего. Деньги у меня есть, пусть и небольшие, буду покупать вещи по необходимости», – думала она, складывая «приданое» в сумку. Двадцать пятого августа, вдвоём с Митей, они отвезли вещи. Он помог устроиться в общежитии, вставил в дверь новый замок и сделал перестановку в комнате. Следующую, окончательную поездку она планировала в субботу. Закончив все дела в городе, она поужинала вместе с Анной Ивановной и поднялась к себе, приготовиться к отъезду. Сложила оставшиеся вещи в сумку, открыла сейф, забрала оттуда деньги, положа их на дно сумки, и закрыла дверцу. «Если судьба, сокровища меня дождутся», – подумала она. На её шее была золотая цепочка, подаренная мамой на пятнадцать лет, в ушах скромные серёжки в виде листочков. Все кольца мамы были с небольшими бриллиантами, но большего размера, браслеты на запястье Ксения не носила. Колье и серьги были на «выход». Брать с собой то, что носиться не будет, она посчитала глупым. Поставив сумку в шкаф и наведя порядок среди оставшихся вещей, она услышала шум внизу. Спускаясь по лестнице, Ксения установила причину шума. Хозяин был пьян и ронял всё на своём пути пытаясь добраться до дивана.