Инга легко поступила в университет – любовь к Стасу, накрывшая ее с головой, не помешала здраво рассуждать на экзаменах и набрать проходной балл. Остаток лета они провели вместе: купались, загорали, ездили в Петергоф на фонтаны и почти каждый вечер ходили в кино.

Эдвард Валевский наконец перестал смотреть на Стаса волком, и студент-медик Воронин из Вологодской области стал частым гостем в доме на Фонтанке.

В сентябре отец Инги собрался в Карелию, оставив юную первокурсницу на попечении брата. А в семье Ингмара в это время друг за другом случилось все, что могло случиться: теща сломала на даче ногу, тесть свалился с простудой, жена Виктория вдруг придумала рожать второго ребенка. Ингмар разрывался между вышедшими из строя родственниками, на которых нельзя было оставить трехлетнего сынишку Валечку, и ему, мягко говоря, было не до Инги.

Этим и воспользовался Стас Воронин, который уже давно склонял Ингу к более интимным отношениям, чем поцелуйчики в парадной и полутемном зале кинотеатра. К тому же, зная нравы современных девушек, Стас не верил любимой, что у нее до сих пор «никого не было». Инга однажды в порыве откровенности рассказала Стасу о своей любви к рыжему мальчику из ее деревенского детства, отметив при этом, что у нее была любовь, но у них с ним «ничего не было». Стас откровения пропустил мимо ушей: было – не было, кого это сегодня волнует?! И очень удивился, когда оказалось, что «никого не было» – это на самом деле никого не было. Стас чуть с ума не сошел от радости.

А Инга… Когда отступила волна какого-то непостижимого счастья, ее охватила растерянность. «Как жить дальше?» – думала она. Наверное, это «как жить?» она произнесла вслух, потому что Стас ответил ей:

– Мы поженимся…

Со свадьбой пришлось поспешить, так как постельные эксперименты быстро дали результат: уже в октябре Инга поняла, что с ней происходит что-то не то. Врач подтвердил беременность, и два нашкодивших ребенка пришли к Ингиному отцу. Эдвард Валевский был в ярости. Но Инга растопила его холодность:

– Папочка! Я люблю Стаса, а он любит меня. Вы с мамой ведь тоже студентами были, когда Ингмар родился…

– У нас сначала свадьба была, а потом все остальное. – Валевский с трудом подбирал слова. – Значит, так: подаете заявление сегодня же.

Стас и Инга согласно кивнули и умчались в ЗАГС.

А потом была свадьба, на которой новоиспеченный тесть предупредил Стаса строго-настрого – не обижать дочку! Зять запомнил это хорошо.

А в положенный срок Инга родила Дениску – абсолютно рыжего. Нет, рыжий мальчик не имел к ее сыну никакого отношения. По крови. А вот в душе… Наверное, это был подарок судьбы, чтобы Инга всегда помнила свою первую рыжую любовь.

Эдвард Валевский не удивился тому, что внук у него огненно-рыжий: вся их ингерманландская линия была такой масти.

– В прабабку Дениска пошел, – улыбаясь, сказал дед, покачивая на руках продолжателя рода Валевских. А зятю сказал: – Ты не обижайся, но Ворониными пусть у вас девки будут, а мальчик будет носить нашу фамилию.

Стас не возражал: вашу так вашу.

Через две недели дачного затворничества Инга решилась наконец позвонить брату. Она еще не знала, как будет объяснять все Ингмару. Но еще больше страшило объяснение с сыном. Сказать ему, что отец в сорок лет поменял ориентацию?! Или как это у них там называется?! Ингу от одной мысли о том майском утреннем приезде в свой дом передернуло. Нет, говорить этого Денису нельзя, Ингмару тоже. У Дениса еще психика подростка. А Ингмар… Ну как в таком случае настоящий мужик поступить может?

Инга заглянула в записную книжку и забила номер Дениса в свой телефон, минутку подумала и позвонила.