Джон Рид начал свою книгу рассказом о российских политических партиях. Шли объявленные наконец-то выборы в Учредительное собрание. В Петрограде на депутатские места претендовали 19 партий и общественных групп, в некоторых городах эта цифра доходила до 40. Точь-в-точь, как у нас при выборах президентов и депутатов в Думу в 1991—2003 годах! Чем больше партий и партиек, тем легче запутать ту массу избирателей, которая мало интересуется политикой. Имевшими осенью 1917 г. какую-то опору в разных слоях населения американскому журналисту представлялись такие политические силы:

1. Монархисты. Действовали в подполье или под видом кадетов.

2. Кадеты. После Октябрьской революции стали называть себя Партией народной свободы.

3. Народные социалисты или «трудовики». Партия мелкой буржуазии (чиновники, лавочники и пр.).

4. Меньшевики – сторонники перехода к социализму «путем естественной эволюции».

4-а. Меньшевики-интернационалисты. Выступали против сотрудничества «с имущими классами» но против «диктатуры рабочего класса».

4-б. Большевики. Боролись за утверждение социализма «путем насильственного обобществления промышленности, земли, природных богатств и финансовых учреждений».

4-в. Объединенные социал-демократы или группа «Новая жизнь». Малочисленная партия М. Горького, который не соглашался с тактикой большевиков, но считал Советскую власть нужной для народа.

4-г. «Единство» – мелкая группа Плеханова. После Октября распалась.

5. Эсеры. От тактики терроризма отказались и сблизились с меньшевиками. «Представляли интересы богатых крестьян, интеллигентов и политически отсталых сельских слоев населения».

5-а. Левые эсеры. Откололись от основной партии осенью 1917 г. Выступали «за конфискацию крупных имений». Не возражали против диктатуры рабочего класса, но не одобряли решительной тактики большевиков.

5-б. Максималисты. Откололись от эсеров еще в 1905 г., к 1917 г. переродились в группу «крестьянских анархистов».

Так виделся Джону Риду расклад политических сил в стране осенью 1917 г. Его оценки различных партий мало расходятся с мнениями советских историков, но заметно отличаются от тех толкований, в которых буржуазные партии лакируют, а большевиков бессовестно чернят.

Российское общество было весьма многослойным. Различия в уровне повседневной жизни наблюдались и внутри сословий. Одни крестьяне, интеллигенты, чиновники, торговцы были богатыми, другие – победнее, третьи – совсем бедными. Более-менее однородным и поэтому самым организованным был рабочий класс. Одинаковые условия службы, стремление покончить с войной объединяли в единую политическую силу и солдатские массы.

К октябрю 1917 г. городской и сельский пролетариат представлял собой разбросанные по всей стране минные заряды, готовые взорваться от одного детонатора. В городах, на промышленных предприятиях и на железных дорогах рабочий класс был сплочен партиями и профсоюзами, имел свои фабрично-заводские комитеты. Стихийные революционные вспышки в деревнях могли вот-вот перерасти в «демократическую пугачевщину» – крестьян разного достатка объединяло желание отобрать и поделить между собой помещичьи земли. Солдаты и матросы поддерживали настроения рабочих и крестьян, поскольку сами были в основном выходцами из их среды. Лозунги большевиков пришлись по душе и некоторой части интеллигентов, мелких служащих, студентов. Говоря нынешним языком, социальная база у организаторов рабоче-крестьянской революции была для начальных успехов вполне достаточной.

В Советах Петрограда, Москвы и других крупных городов, в солдатских комитетах гарнизонов и войсковых частей большевики повытесняли эсеров и меньшевиков. Ленинский ЦК снова поставил на повестку дня лозунг «Всю власть – Советам!» Теперь эту задачу предстояло решать оружием. Провозгласив курс на вооруженное восстание, руководители РСДРП (б) опять были вынуждены действовать тайком от правительства.