Сторож был раза в два её старше, хромой на одну ногу, но, с того дня, он регулярно «навещал» повариху прямо на кухне, до тех пор, пока в бригаде не появился новый бригадир, никто иной, как – Кондрат….

Приняв бригаду, он очень внимательно посмотрел на бригадную повариху. Молодая, приятная на вид, она ему сразу приглянулась. И именно он, Кондрат, заскочив как-то на бригадный стан, застал повариху в объятиях сторожа….

В тот же день, сторож был изгнан из бригады, за то, «что нагло приставал к бригадному повару, в рабочее время», а, шантажируя Надю гласностью о её поведении, Кондрат занял место того сторожа, имеется в виду – в любовных отношениях.

Пригрозив ей «ославлением» на все село, возможным увольнением и другими мерами, которые он может принять по отношению к ней, – сразу и навсегда, подавил в ней желание противоречить, как сегодня, так и в будущем. Иначе….

Так Надя попала к другому «хозяину», которому она была нужна просто как исправная красивая живая игрушка, с которой он может делать все, что захочет…

Кстати- он так и поступал в дальнейшем. Сам заходил к ней, когда ему это было нужно, а потом – начал подкладывать её под нужных для него людей, начиная с участкового уполномоченного и других «любителей», из районного и республиканского руководства. Её мнение при этом – никого не интересовало.

Постепенно, Надя свыклась с таким обращением. Заступиться за неё было некому, да и слишком далеко она зашла в своих отношениях с Кондратом, и не только с ним. Раскрывать душу перед кем-то, она уже не могла, было поздно, да и перед кем раскрываться?!. Для всех, кто имел с ней дело, она так и оставалась только игрушкой. Ничего серьезного, ей уже никто не предложит…Это привело её – к равнодушию к окружающей действительности, к себе, и ко всему на свете….

Степану шел уже девятый десяток. Умудренный опытом прожитой жизни, он, из бесед, из попадавших иногда в руки газет, черпал скудную информацию о происходящем в стране и чувствовал, что над селом (вообще) собираются какие-то грозные тучи и вряд ли они с собой принесут что-то хорошее. Активизировалась сельская беднота, все чаще и чаще начали раздаваться голоса-претензии, в адрес «богачей», то есть более зажиточных крестьян, к которым относился и он сам.

У него не было проблем с работающими у него людьми. Во-первых – их было немного, во вторых они неплохо зарабатывали и были довольны своим положением. Но, если у него проблем с этими отношениями не было, то они (проблемы) были у других хозяев, а власти и люди в селе, судили по обстановке в целом, а не по одному его хозяйству.

На всякий случай, чтобы как-то обезопасить детей и внуков, он еще в двадцать седьмом году, приобрел дом для семьи Марии с Филиппом и «отделил» их в самостоятельное хозяйство. Просто – на всякий случай, а получилось очень даже- во время.

Рассчитался со всеми налогами и со всеми работниками, по раздавал кое-что из инвентаря и имущества, – детям и внукам – (у сына были уже свои взрослые дети) и вроде бы приготовился к возможным каким-то неприятным событиям, но случилось то, чего он никак не ожидал.

Была объявлена вначале подготовительная, а потом и сплошная коллективизация. Она (коллективизация) осуществлялась в двух стадиях: – организовывались колхозы, куда, в большинстве своем, добровольно, вступали сельские жители. Кто имел что-то внести в общеколхозный фонд (инвентарь, транспорт, земельный участок или животных) – вносили, кто не имел ничего – просто вступали в члены колхоза. Здесь было все понятно и это была первая(основная) стадия. Она проходила без особых проблем и, в основном, в первые – год-два.