И сам Петр был далеко уже не тот молодой парень, который искал способы закрепиться в этой жизни. Он прибыл в волость, как герой, как старший унтер-офицер. Только за золотого Георгия первой степени, ему полагалось 120 рублей ежемесячного пособия. На одни эти деньги, уже можно было жить, плюс еще ряд других льгот, по налогам и т.п.

Полковой фотограф, перед демобилизацией, сделал Петру подарок – большое фото, в полный рост, с четырьмя Георгиевскими крестами и аксельбантами. Получилось внушительно и красиво. Петру понравилось, он вставил снимок в старинную рамку и повесил в большой комнате, на память. Иногда подходил к фото и разговаривал с собой: « Да, Петя, ты получил самую большую награду от Господа Бога – вернулся домой, с такой войны, даже не раненный! И все же – ну, какой же ты герой, Петя, если без женщины в доме, жить не можешь!». И это было, к сожалению, правда.

По возвращению, Петр внимательно обследовал все свое хозяйство и остался доволен. Брат Клавы с семьей, оказались очень порядочными и добросовестными людьми. Они не просто поддержали осиротевшее хозяйство, они его развивали и приумножали, как свое. А девочки, – Мария и Клава, считали их за своих родителей. Девочки подросли, все по возрасту – понимали, с ними уже проще было общаться и обходиться. Жалко было только, что пока Петра не было, – ушла из жизни их главная нянька, – тетя Зина. Похоронили её в том селе, где она раньше жила…

Петр очень щедро расплатился с родственниками за все, дал приличную, по сельским меркам, сумму на ремонт их дома, до которого, у них, в его отсутствие, руки не доходили. А потом – просто попросил – пожить еще у него, делать все, как делали, не обращая на него внимания, он не будет пока вмешиваться в хозяйственные дела, а займется главным делом своей жизни – кузницей….Сколько времени она сиротою стоит и ждет его внимания. А еще- он очень серьезно займется поиском, именно поиском, женщины, которая взяла бы на свои плечи – и его, и детей и хозяйство. Как только все образуется – они поедут домой. Он их и сейчас не стал бы удерживать – но надо…Родственники согласились.

Уже в тот же день, из кузницы полетела паутина и пыль, а к вечеру – запел давно остуженный горн и, наконец, хутор услышал дуэт молота и наковальни…Петр разминал руки.

По шляху, в то время, уже ходила почтовая карета. В неделю карета делала один рейс. Туда и обратно. Никополь – Екатеринославль –Никополь. Петр разослал письма бывшим своим заказчикам и знакомым, чем ставил их в известность, что он на месте и готов выполнять заказы по кузнечным поделкам, особенно, по художественной ковке. Стал ждать и готовиться. Завез необходимый металл, на первый случай, делал пробные изделия по эскизам, сохранившимся ещё от Клавы…

Как-то после обеда, к нему заехал староста села. Петр как раз сидел под дубом, на скамейке, отдыхал после обеда. Староста сошел с брички, поздоровался, они еще не виделись после возвращения Петра с фронта, поздравил с возвращением и высокими наградами (вся волость уже знала об этом) и, без обиняков, сказал: » Знаешь, Петро, тут такое дело…Прислали из волости новую учительницу; Помнишь , нашего старого учителя, ему девяносто лет в субботу…. Так вот, у старика никого из родных нет, живет он при школе, в маленькой квартирке, теперь работать в школе не может – ну куда я его дену!?. А в волости говорят – куда хочешь его девай, это твои проблемы, но учительницу посели и пусть работает! Я тут про тебя вспомнил, дом у тебя просторный, люди у тебя другие живут, так может ты бы смог поселить её, учительницу, у себя, хотя на время, а там мы что-то придумаем. Вон она с вещами у меня в бричке сидит. Как ты на это смотришь?!» – закончил староста и хитро прищурился….