В общем, перестоял я много очередей, как и все другие наши несчастные люди. И за сахаром, и за пивом-водкой, и за чем угодно, так как у нас всегда чего-то не хватало. По этому поводу один старик-казах как-то в разговоре очень мудрую фактуру выдал. «Эх, – говорит, – неромно живом, шай есть, сахар нету, сахар есть, шай нету, а вот брат мине ромно живет – ни сахара, ни шая нету!»

К сожалению, мы сейчас уже близки именно к такому уровню жизни. И очередей поубавилось. Все можно купить, те же автомобили, бери – не хочу, вернее не могу, так как все есть, да чужое, а деньги нужны наши, а их как раз и нет, по разным причинам.

Но задача данной были об очередях – показать, как мы бестолково жили раньше, сами себя загоняли в эти позорные очереди, теряя лицо страны перед всем миром. Достаточно вспомнить московские винно-водочные очереди восемьдесят шестого-седьмого годов. По правде говоря, жаль, что люди в те времена так и не растерзали хотя бы одного из бывших антиалкогольных идеологов-перестройщиков. Может, другим неповадно было. А вообще-то мы еще долго без очередей просто жить не сможем, и сегодня их порождаем, где только можем, правда, уже больше на чиновничьем уровне. Ну, никак они не хотят расставаться с таким источником дохода, каким всегда являлась очередь.

С точки зрения материализованной философии, нашу людскую очередь можно представить себе в виде кабеля сверхвысокого напряжения, обращаться с которым надо с особой осторожностью, соблюдая все меры безопасности.

Тронуть любую нашу очередь могут только очень недальновидные люди. Это классика. Расскажу несколько случаев из жизни, просто для иллюстрации.

В конце шестидесятых годов прошлого уже века довелось мне учиться в Москве в институте. Позвонил один земляк, сказал, что будет на выставке достижений народного хозяйства и хотел бы пообщаться. Встретились мы в его номере в привыставочной гостинице «Ярославская», потом погуляли по Москве. Помню, купили ему домой упаковку стирального порошка «Лотос» и уже шли от метро к гостинице. Был теплый весенний день. Снег интенсивно таял, в зимней одежде уже стало жарко. Между корпусами гостиниц «Ярославская» и «Золотой колос», был деревянный, довольно старый по виду, пивной ларек. Земляк говорит: «Давай, по кружке пива выпьем. Жар-

ко!» Подошли. Он встал в очередь, а я отошел немного в сторону с его ящиком «Лотоса» и просто наблюдал за очередью. А она, очередь, состоявшая из возбужденных жаждущих мужиков, была чем-то похожа на виляющую хвостом змею, которая головой упиралась в ларек и как бы всасывала в себя то, что в нем было. Наэлектризованная до предела, она не терпела резкого слова, тем более действия, замедляющего ее продвижение к заветному окошку, где жонглировал бокалами некто Боря – огромный, с лиловым лицом, усыпанным разно-размерными болячками.

Многие из состава очереди, скорее всего, были завсегдатаями этого ларька. Они нервно подбадривали Борю, стараясь как-то ускорить процесс и быстрее получить вожделенную кружку с пивом. Со стороны я почти физически чувствовал наэлектризованность очереди и чего-то ждал, сам не понимая чего. Дождался. К мужикам, стоящим где-то в середине очереди, подошел изрядно помятый средних лет мужчина, с маленькой собачкой на руках. Он имел неосторожность тронуть очередь: мол, пропустите вперед, а то собачку вроде как кормить или лечить надо, что-то в этом роде.

Очередь тут же сжалась: «Это ребенок, что ли?» Любителя собак тут же выбросили в самый конец. Тот опустил собаку на снег и грустно держал ее на поводке. Но очередь уже не могла просто так успокоиться. Впереди мужика с собакой, стоял молодой парень, держа за руку девочку лет пяти. Она обернулась и хотела погладить злополучную виновницу скандала. Но собачонка оказалась неприветливой, и ухватила зубами её за варежку. Девочка, естественно, испугалась и закричала во весь голос. Очереди этого только и надо было. Отец девочки, наверное, футболистом был. Резко развернувшись, он размахнулся и так двинул по собачке правой ногой, что она вместе с поводком перелетела на другую сторону неширокой в том месте проезжей части улицы. Очередь словно сломалась и вскоре закольцевалась вокруг того неразумного владельца собаки. С криками: «Дай и хозяину!» – самые ретивые пустили в ход кулаки. Все это действие заняло минуту, не более.