Всю жизнь я ждал чего-то особенного. Разыскивал городские легенды, расспрашивал странников, внимательно слушал менестрелей, собирая воедино крупицы неосторожно рассыпанной кем-то мудрости. У моей жизни была цель, стирая её, Всадники уничтожали большую часть меня. Мне было противно, что под чарами Великой я забуду свою любовь, прельщусь наваждением. Осознавая, что не смогу избежать этой участи, моя лёгкая благодарность к Всаднице сменилась раздражением. Торжество моей прозорливости, позволившее столь точно вычислить появление Всадников, бесследно улетучилось от тщетности попытки. Остались лишь досада и пустота. Бежать бесполезно, я всё равно приму свою участь, но получу дополнительно щедрую порцию унижений.

– Эллари, – перебил мои мысли мелодичный голос, – прозорливый Эллари, узревший Знаки и сумевший их прочесть и верно истолковать. Бесстрашный Эллари, прекрасно осознающий опасность, но дерзнувший встать на нашем пути! Повелеваю тебе служить мне до скончания времён. Да хранит нас всех Суровое Незыблемое!

Если бы мостовая разверзлась пред моими ногами, я не удивился бы так, как от этих неожиданных слов. Но почему, почему она передумала? Ведь она сразу собиралась стереть мне память, пояснив, что Всадникам слуги не нужны. Если в ней неожиданно проснулось милосердие, о чём, казалось, она сейчас пожалела, то, вырвав мою жизнь из кровожадных лап карлика, ей было достаточно просто меня отпустить.

Неужели дело в вето? Быть может, цена его на самом деле так высока, что взамен Великая решила получить бесплатного раба? С паршивой овцы хоть шерсти клок? Что же такого ужасного в произнесённом вето, вызвавшем столь странную реакцию её спутников?

Я продолжал ошеломлённо таращиться на Всадницу, пока она повелительно не качнула головой. Наконец-то догадавшись опуститься на колени, поцеловал край её плаща, который словно бы случайно заколыхался у моего лица. Подняв голову, увидел пред собою пустую площадь, силуэты Всадников едва угадывались вдали.

Не медля более ни секунды, помчался вслед за ними.

Через неделю мгновенных перемещений по возлюбленной Амаге – владениям Возвышающегося, меня наконец-то перестало сгибать пополам, услужливо освобождая от принятой пищи. Всего лишь адски болела и кружилась голова, постоянно тошнило, тело ломило, как будто я неделю не спал и сутками таскал глыбы для очередного памятника Возвышающемуся. Для Всадников же перемещения в пространстве не доставляли ни малейших неудобств. И это несмотря на то, что наша Амаге намного превосходит по своей площади все остальные государства, а Всадникам, как видно, доставляло удовольствие носиться из одного конца в другой, с юга на север, с запада на восток.

Физические ощущения оставались настолько невыносимыми, что я не мог толком наблюдать, а главное, анализировать работу своих высокородных спутников. Пока удалось понять только то, что Всадники уничтожали или изменяли свидетельства и документы, в которых отражалась прежняя реальность. «Неправедная» – так говорили о ней таинственные пришельцы. Под нож шли изображения памятника Единорога, священные книги, где упоминались обязательные воскресные проповеди, бумаги со старым гербом, свитки с речами Возвышающегося и многое другое.

Тщетно я пытался понять, как именно работают Всадники.

Великая занималась физическим уничтожением свидетельств, оставшихся от неправедной реальности. Для этого она использовала все стихии, с равным мастерством пользуясь Огнём, Водой, Землёй и Воздухом. Конечно, с равным – только на мой дилетантский взгляд.