Вместе с хурджином.

Четвертый окаменел, и не придумал ничего лучше, чем посетовать вслух:

– Опа! А вот про зверей я совсем забыл.

Замерший поначалу тигр на звуки человеческого голоса прореагировал нехорошо – прижал уши, оскалил клыки и издал короткий, но злобный рев.

«Все! Приехали, – мысленный вердикт монаха не допускал даже тени сомнений. – Все-таки стану ужином. Правду люди говорят – кому суждено быть повешенным, тот не утонет».

Выхода не было. Никакого.

Однако тигр, хоть и порыкивал, почему-то не спешил нападать. Что-то зверя беспокоило, и он прядал ушами – почти как лошадь.

Нервы Четвертого не выдержали комплекса сегодняшних переживаний, и он уже готов был упасть в обморок.

Но в это время раздался зычный крик: «Вот ты где, гнида!» и удар плечом чудовищной силы отправил Четвертого в кусты и в нокдаун.

***

Лежа в кустах, молодой монах понял, что не может пошевелить даже пальцем – сил не то что не было… Сил не было ВООБЩЕ. Треволнения этого бесконечного дня как будто выдавили из него весь воздух. Поэтому он просто лежал в кустах и с каким-то даже безразличием наблюдал за происходящим на тропинке.