Когда урок закончился, ученики захватили свои тетрадки, одежду и буквально пулей вылетели из комнаты. Княгиня встала, но не сделала ни одного шага. Ей было трудно справиться с эмоциями. Последние четверть часа она вела урок с большим трудом. Сдерживалась как только могла, дабы не прослезиться, а теперь, уже будучи на ногах, подавляла своё невероятное желание кинуться в объятия Тельнецкому. Воспитание взяло вверх, и Белозёрская всё-таки справилась с чувствами.

Со дня прибытия в родной город на протяжении восьми месяцев у неё были одни неприятности. Родители, которые проживали в этой комнате, скончались один за другим в течение полугода. Лечение, а потом и сами похороны, обошлись очень дорого для княгини. К похоронам её родители не подготовились и всё пришлось покупать. Тысяча рублей, которая у неё была ещё в Москве, улетучилась быстро, на похороны в большей степени и была израсходована. Немногочисленная родня перестала с ней общаться и оказывать хоть какую-то помощь. Родная тётя – пожилая женщина, что открыла дверь Тельнецкому, и та сдала ей комнату за десять рублей в месяц даже несмотря на то, что княгиня кормила её своими продуктами, стирала и ухаживала за ней. Княгине поначалу требовалась любая помощь, но сейчас она нуждалась только в одной поддержке – моральной. Материально семья как-то устроилась. Начался учебный год, появились уроки, а следом и небольшие деньги на питание и проживание. Княгиня унаследовала от родителей небольшой долг в сто шестьдесят рублей и ежемесячно возвращала по десять рублей. После постоянных ежемесячных выплат семья проживала на оставшиеся заработанные двадцать рублей.

Тельнецкий сам сделал шаг навстречу княгине, и она подала руку для приветствия. Тельнецкий поцеловал руку, от его нежного прикосновения княгиня не удержалась и всё-таки прослезилась. Дочка протянула матери платочек, хотя у княгини в руках уже был свой.

– Прошу меня простить, я от счастья. Я думала о вас и не верила, что вы нас посетите, – немного смущённо начала оправдываться княгиня.

– Я проездом. Вот решил вас повидать. Примете гостя?

– Вы самый дорогой для нас гость, – ответила княгиня и вытерла слёзы. – Вы нас спасли тогда, и мы перед вами в большом долгу. Вы друг нашей семьи, и мы часто о вас вспоминаем…

Эмилия, воспользовавшись паузой, пока взрослые обменивались взглядами друг с другом, вступила в разговор и подтвердила, что мама говорит правду.

До глубокого вечера семья и гость провели время в очень дружелюбной атмосфере, как и около года назад. Княгиня за столом не обмолвилась ни словом о её теперешнем материальном положении, но Тельнецкому эти слова и не были нужны, он всё прекрасно понимал. Прощаясь, Тельнецкий оставил, хотя княгиня и не просила, пять тысяч рублей и пообещал устроить сына в гимназию в Москву или в столицу и, если потребуется, оплатить его обучение. Княгиня держала Тельнецкого за руку и была не в силах его отпустить. Она убедилась, что ещё тогда полюбила этого неизвестного ей человека. Хотела сейчас же раскрыться и объясниться с гостем, но сдержанность, воспитанная с самого детства, пресекала любые стремления начать такой разговор. Ей будто не хватало воздуха, не хватало сил стоять на ногах у входной двери в момент прощания. Голова кружилась. Сознание понимало, что этот момент их встречи может быть последним и нужно решиться, но привитые манеры поведения не позволяли ей начать первой такой нужный для неё разговор. Из последних сил она заставила себя удержаться на ногах, вдыхать каплями очень нужный сейчас организму воздух, разжать руки и отпустить Тельнецкого.