– Список я составил, но никто пока денег не сдал! А сроки?

Тут Валера посмотрел на начпо, как на заговорщика, и проникновенная гримаса исказила сразу все черты его лица.

– А сроки-то как? Киты же замерзнут!

Начпо сидел неподвижно, боясь шевельнуться.

– Если такими темпами пойдет сдача, то я за это не несу никакой ответственности, – Валера отстранился и надулся от гордости за порученное дело.

Постепенно начпо стал что-то понимать, и страх его начал проходить.

– Где у нас сейчас находятся киты? – спросил он не без интереса.

– На Аляске! Где ж им еще быть? – азартно махнул рукой Валера куда-то в угол. – Они там вмерзли во льды! А народ – сами понимаете! Так что без вас никак!

Очевидцы тех событий уверяют, что начпо, как гигантский кенгуру, выпрыгнул из-за стола одним махом и сейчас же набросился на Валеру с криком:

– Дурак, блядь, дурак! Господи! Ну какой дурак! Тьфу! Дурак! Ну хоть бы раз! Мозгами! Ничего же такого особенного в этом нет! Всего лишь надо думать мозгами! Серыми! Такими! Извилинами!..

Валера вышел от него красный. Говорят, он постоял-постоял перед дверью, а потом сказал врастяжку: «Не по-ня-л!» – и вернулся опять к начпо.

«…И во исполнение приказания штаба флота об усилении антитеррористической деятельности на каждом пирсе возвести укрепление против возможного нападения террористов, для чего использовать схему (она прилагается) и мешки с песком. Ответственные – командиры кораблей».

Командир прямо на пирсе прочитал телефонограмму, поднесенную ему запотевшим от усердия дежурным, и сказал:

– Что это за херня?

– Это из штаба передали, товарищ командир! – дежурный сделал себе простое, исполнительное лицо.

Вокруг база флота– пирсы, пирсы, а на них – корабли, корабли…

– Одно только говно из этого штаба могут передать! – Командир вздохнул. – Схема где?

– Вот! – дежурный очень старался. Ему же главное что? Главное – чтоб с дежурства не сняли.

Командир повертел в руках листок бумаги, на котором было изображено что-то вроде колодца, сложенного из мешков.

– Башня, что ли? – командир размышлял.

– Вроде бы башня, товарищ командир! – дежурный просто влез с головой в рисунок.

– Или дзот!

– Дзот, товарищ командир! Точно – дзот! – дежурный проявлял невероятное рвение.

– Или это пулеметное гнездо?

– Пулеметное, товарищ командир! Я вам сразу хотел сказать, что это гнездо!

– Гнездо. – вздохнул командир, – конечно гнездо… для блядства. Так, ладно, передай старпому, пусть выделит людей и чтоб они всю эту херотень уже сегодня начали возводить.

Командир, вытянув губы, еще раз задумчиво посмотрел на схему, а потом, размышляя, добавил:

– Простоит одиноко месяц, а потом в него вахтенные со всех сторон ссать будут бегать. Назавтра на пирсе уже стояла башня из мешков. Командир ошибся.

Вахтенные не стали ждать целый месяц.

Командир наш, назначенный недавно инициатором соревнования за звание «Лучший командир, последователь командиров военных лет», отходил три автономки подряд, прежде чем, всколыхнувшись набекрень, окончательно превратиться в потомственного алкоголика.

После четвертой автономки он опять хорошенечко надрался, а нам в море идти, и он ходит теперь по центральному тенью бабушки Сью из «Хижины дяди Тома» и на все подряд натыкается.

А ночью он притащил на корабль свою любимую собаку, обняв ее за оскаленную челюсть на вертикальном трапе и прижав к себе, после чего оба они тучно упали в люк и долетели до нижней палубы совершенно благополучно, влипнув в пол, – пес сверху, а потом командир, кряхтя, поднялся, сказал: «Куть твою мать!» – сел в кресло и уснул, а собака всю ночь перед ним выла от пережитого потрясения.