– Ну, всё. «Пропавшая экспедиция» нашлась, работаем дальше. Открыли марш «Дар Екатерины» – подытожил факт руководитель, и все дружно зашуршали нотами, стали издавать пробные звуки, а руководитель постучал дирижёрской палочкой по пюпитре.

– Женя давай счёт, – обратился он к малому барабанщику и тот, отстукав два пустых такта, запустил оркестр. Марш игрался легко и привычно, не вызывая никаких остановок и недомолвок. Дружно и бодро прозвучали последние такты, и в оркестровке наступила тишина.

– Ну, этот марш у нас идёт без нареканий. Тем более играть его будем на улице, так что вопросов относительно исполнения этого марша у меня к вам не имеется, – довольный тон руководителя дал понять, что это музыкальное произведение исполнено было на должном исполнительском уровне.

– Теперь примемся за лирическую часть нашего близкого уже выступления перед зрителями и слушателями, а посему открываем наш лирический репертуар «Кумпарситой», – продолжил перечислять репертуар руководитель.

Но, тут баритонист Серёга как – то скромно произнёс, – Серёжа, с ней тренироваться надо. Я, ещё не очень уверенно её играю, —

– Ну, так тренируйся в свободное от оркестра время. Приходи один и занимайся сам – на – сам, – спокойно порекомендовал руководитель. А, Константин поправил его: – Музыканты не тренируются, а репетируют. —

– Особенно в литробол, – съязвил в ответ на реплику баритонист Серёга. Все довольно захмыкали, а кое – кто даже захихикал. В ответ Константин слегка уязвлённый пробурчал: – Тренируйтесь, тренируйтесь. Я, то, репетировать буду. —

И, действительно. Ноты «с листа» он читал хорошо. Исполнительской техникой обладал внушительно и, потому с исполнением музыкальных произведений, и с их разучиванием, у него проблем не было. Быть может, именно поэтому он частенько приходил на репетиции то слегка выпившим, а то и изрядно «откушамши». Чем вызывал неудовольствие руководителя. И, если бы на ответственные выступления он приходил не трезвым, то руководитель наверняка, давно бы попросил его из оркестра. Но, слава богу, ума у Константина ещё хватало не срывать игру оркестра на городских и выездных мероприятиях.

Вообще – то, большая часть оркестра пенсионеры по возрасту, а потому и дисциплина в оркестре далеко не казарменная, скорее «семейная», избавленная от взысканий, а тем более наказаний. Их, музыкантов – духовиков и без того по России осталось раз – два и обчёлся, да ещё если и меры дисциплинарного взыскания применять к ним, то духовых оркестров можно быстро лишиться вообще. Культработники отвечающие за существование самодеятельных коллективов хорошо понимали эту ситуацию и потому сквозь пальцы смотрели на мелкие «грехи» и «грешки» участников самодеятельного народного творчества. Тем более, что «недочёты» эти, были чисто условного свойства. Так и велось. Участники делали вид, что «шалят», а культработники делали вид, что не замечают этих «шалостей».

Наконец, сыграли и «Кумпарситу». И «Рио Риту», и вальс «Над волнами», и мелодию песни «Веселья час» из фильма «Зимний вечер в Гаграх», и «Чёрное море моё» и ещё многое из того, что когда – то, в далёкой молодости было любимым и незабвенным не только для самих музыкантов, но и для миллионов советских поклонников музыки, попросту меломанов. Наконец, руководитель объявил окончание репетиции, сбор на генеральную репетицию 31 мая, заранее настойчиво уведомив о том, что 1 июня оркестр должен обеспечить своей игрой проведение детского праздника «Дня защиты детей». А, потому на репетиции должны быть все, как один и, как штык, иначе… Что означает это самое «иначе», он не разъяснил, но добавил, – Только попробуйте – и при этом многозначительно посмотрел на Константина, Геннадия и Петровича. – Кстати, Николка – пароход, тоже должен быть на репетиции 31 мая. Где хотите его берите, а доставьте живым и трезвым —