Ближе к вечеру на Малекон начали выходить подышать морской прохладой простые гаванцы, они проходили мимо нас оживлённо обсуждая полуодетых мокрых русос. Мы оделись и решили отметить свой подвиг – купание с набережной Малекон в Гаване! Достали пластиковые стаканчики, разлили «Столичную», сказали тост «Ну, за Малекон!», чокнулись и выпили. Закусывали московскими пряниками и конфетами «Гусиные лапки». Вокруг кружились местные пацаны, жадно глядевшие на конфеты. Сердобольный Владик решил их угостить и начал раздавать конфеты, они одной рукой хватали их и тут же протягивали другую руку за следующей конфетой.

– Да, что у них конфет нет? – в сердцах сказал Владик, раздав весь свой пакет.

– Нет. Тут говорят многого нет, – ответил я ему вспомнив пустую пластиковую бутылку из самолёта.

Возле нас неожиданно остановился кубинец и достав из своего пакета бутылку с тёмной жидкостью начал показывать на нашу водку и говорить:

– Ё тома водка, устэ тома рон!

– Чего он хочет от нас? – заволновался Владик.

– Я понял, – сообщил догадливый Колька, – он хочет выпить водки, а нам предлагает выпить свой напиток – ром, я его уже пил в Аламаре.

– Ну и что. Я тоже пил ром «Havana Club» в Союзе ещё студентом-добавил я в ответ наглому вопросу.

Налили кубинцу водки, себе рому, разложили на закуску оставшиеся пряники, а он достал из того же пакета какой-то большой фрукт.

– Манго, есте эс манго, – гордо заявил он и начал нарезать кусочками свой фрукт.

Выпили и закусили за дружбу народов. Ром оказался приятным на вкус, а манго вкусным и сладким. Повторили. Стало весело и приятно. Мы были общительны и к нам потянулись люди.

Какая-то смуглая девица с роскошными бёдрами, обтянутыми джинсами тянула блондина Владика за руку и говорила:

– Бамос асер амор, рапидо. Тодо трес кукас!

Памятная доска в честь Леонарда Вуда – американского генерал-губернатора начавшего возводить дамбу для набережной Малекон в 1901 г.

Владик не понимал, что она говорила и весело смеялся, предлагая ей слипнувшуюся конфету отыскав её в кармане брюк. Уже допивали вторую бутылку водки и ром, доедали третье манго и слушали весёлые кубинские песни под гитару и маракасы остановившихся возле нас уличных музыкантов, когда возле нас притормозил наш аламарский водитель Хосе на своих Жигулях. Он быстро навёл порядок, сказал тост и выпил сам со всеми, поговорил и пошутил, потом разогнал пацанов, поблагодарил музыкантов, что-то сказал тихо девице отчего она чуть ли не бегом рванула от Владика, не попрощавшись, а нам велел нам сворачиваться и загружаться в машину.

– А что эта красотка от меня хотела? – пытался выяснить у него Владик.

– Это мучача-пута, она предлагала тебе заняться с ней любовью, тут недалеко у неё на квартире и всего за три кука (доллара), – пояснил ему наш спаситель.

– Как прямо здесь, днём, сейчас? Хотя любовь – это всего лишь неудачная разновидность секса, – пытался как-то систематизировать события Владик.

– А шо, в новой стране пребывания надо всё попробовать как в первый раз, напитки, еду, узнать обычаи, – глубокомысленно рассуждал Колька, – и даже трахнуть мучачу, – подумав добавил он.

На обратном пути петляя по гаванским улицам Хосе спросил нас:

– Ну как, понравился вам наш Малекон?

– Малекон – это круто, – безапелляционно заявил Колька, – это пристанище рыбаков и проституток, – через некоторое время уточнил он.

Хосе не обиделся, улыбнулся и сказал:

– Ещё на Малеконе любят собираться «голубые», влюблённая молодёжь и простые кубинцы. Вся жизнь на набережной начинается вечером и продолжается до глубокой ночи, если бы я вас там оставил, вам бы водки не хватило со всеми пообщаться.