В первый рабочий день я знакомился с пациентами. Как уже упоминалось раньше, их было трое: две женщины в одной палате и один мужчина в другой. У одной из женщин наблюдался острый психоз, а другая страдала манией преследования. Ничего особенного и интересного в этих случаях нет. А вот у мужчины диагностировали множественное расстройство личности. Согласно истории болезни в нём умещалось две личности: мужчина-музыкант тридцати лет, играющий на пианино, и женщина-ветеринар двадцати четырёх лет. Соответственно была и третья личность – основная или истинная, то есть объединяющая в себе две субличности.

Это был мой первый пациент с подобным расстройством, до этого я изучал подобные случаи лишь в теории, а потому мне было интересно узнать причины возникновения болезни и способы восстановления. История болезни была не очень большой, поскольку мужчина поступил всего неделю назад, практически одновременно с моим переездом. Однако были документы о его лечении до этого. Согласно им, мужчина сам обратился к специалистам около полугода назад, пожаловавшись на частые головные боли и частичную потерю памяти. Побеседовав, врачи выяснили, что у него наблюдаются симптомы, характерные для множественной личности, а именно: потеря ориентации в пространстве, когда он, находясь в одном месте, закрывал глаза и после оказывался в совершенно ином, иногда меняя одежду, причёску и с незнакомыми предметами в руках (например, шприцы или зажимы); близкие родственники жаловались на частые перепады настроения и на изменения в поведении (стал играть на пианино и неожиданно для всех начал оказывать услуги частного ветеринара, не имея нужного опыта). При всём этом у него никогда не было ни наркотической, ни алкогольной зависимостей, а также приступов эпилепсии, что исключало эти болезни.

В больнице, где он наблюдался, ему прописали антидепрессанты и нейролептики, а также курс психотерапевтической помощи, который не принёс результатов. Сюда же его перевели родственники, поскольку верили, что смена климата, обстановки и врачей поспособствует улучшению его самочувствия.

Для себя я основной задачей поставил постараться объединить его личности в единое целое путём внушения пациенту о его нахождении в безопасности и устранению бессонницы, и максимально исключить фармакологическое воздействие. Врач, который занимался им до моей смены, попросил особо не сближаться с пациентом, чтобы у того не возникла привязанность. Но тем не менее общаться всё равно нужно.

В палате меня встретил встревоженный мужчина лет тридцати пяти, среднего телосложения, с длинными по плечи волосами, сложившего руки в замок, словно в молитве. Увидев меня, он подошёл и негромким голосом спросил:

– Как моя Стара?

– Прошу прощения? – удивился я, совершенно не понимая, о чём идёт речь.

– Стара. Это спаниель. Я её лечила от камней в почках.

Очевидно, передо мной находилась личность женщины-ветеринара. Как и положено, я стал общаться с ней, как с отдельным настоящим человеком.

– Не переживайте, со Старой всё отлично.

– А со мной? Я здесь уже два дня, а вы первый, кто ко мне зашёл.

– С вами тоже всё в порядке, просто сейчас вы переживаете небольшой кризис на нервной почве. Расскажите, пожалуйста, что вы помните.

– Я была дома, закончила приём Стары и общалась по телефону с мамой. Потом легла спать, и проснулась здесь.

– Хорошо. Скажите, как часто у вас провалы в памяти?

– Довольно часто, такое ощущение, что я сплю на ходу.

– А как давно это началось?

– Не помню. У меня бывает такое, словно кто-то стирает память.

– Расскажите о своём детстве. Кем мечтали стать?