– Нет, я здоров, Марина. Только потому, что я психолог, понимаю, что нужно подождать. Знай, я тебя люблю, ценю, ты дорога мне. Не выдумывай глупостей, просто подожди.

– Рома, почему мы не можем жить вместе? Разве это нормально, иметь две квартиры и жить отдельно друг от друга? Это явно какая—то патология. Сейчас практически все так живут.

– Я прошу тебя, не паникуй.

– Я не паникую.

– Когда я сам во всем разберусь, мы поженимся.

– В чем проблема, Рома?

– Прошу тебя, не лезь сейчас туда, куда тебя не просят. Так будет лучше, – повысил я тон, неожиданно для самого себя.

– Да что такое, – вставая, выкрикнула Марина.– Разве я тебе посторонняя, что ты мне не можешь ничего рассказывать?

Теперь уже пожилая пара начала наблюдать за нами.

– Успокойся и сядь. Прошу тебя, – указал я на стул с максимальной на тот момент вежливостью.

– Я не буду садиться, пока ты мне все не объяснишь. Я устала ждать. Семь лет. Ты спроси у любого, разве это нормально, любить кого—то и не жить вместе? – провела она рукой по залу.

– Сядь! – вставая, выкрикнул я.

Марина сразу же замолчала. Постояв пару секунд, села.

– Такой цирк мне не нужен, – старался я соблюдать конструктивность в разговоре.

– Сейчас я еду домой один, а ты берешь такси и тоже едешь домой. И это точка. Жаль, что наш вечер не удался, – встал я из—за стола и, не оглядываясь, пошел к своей машине.

Отъехав от ресторана, я направился домой.

Поднимаясь на свой этаж по ступенькам, так как лифт уже давно был сломан, я обратил внимание на странную визитку, которая была приклеена на стене лестничной площадки: «Позвони мне, и я помогу. Твой адвокат на все случаи жизни». Ниже был указан телефон. Не понимая зачем, я сорвал эту визитку и поднялся на свой этаж.

Присев на диван, я почувствовал, что мне стало как—то нехорошо на душе. Все так сжалось, и трудно было дышать. Жалость и беспокойство за Марину наполнили мое сердце. Представил я себе, что она ещё сидит за тем же столиком и, выпивая стакан за стаканом алкоголь, убивает в себе это беспокойство. Именно эта мысль меня заставила поднять себя с дивана и вернуться в тот загородный ресторанчик. Подойдя к тому же столику, за которым мы сидели, я поздоровался с незнакомой мне молодой парой, которая, в отличие от нас, мило общалась, наслаждаясь друг другом. Не стал я звонить Марине, узнавать, где она. Я подошел к поручням железного ограждения и, успокаивая себя, рассматривал прыгающие сверкающие огни набережной, которые мирно, как и та молодая пара за нашим столиком, нашли отражение в этой спокойной речушке.

«Что же было в той картине, – начал я думать о другом, чтобы заглушить свои страдания.– Почему я все это видел? Неужели это моя фантазия такое мне выдала? Обычно меня так никогда не затягивало, кроме того случая. Случая, который изменил всю мою жизнь. Может это дело его рук?»

Зазвонил телефон.

Алло, – прозвучало в трубке.

– Здравствуй, друг мой, – продолжал я наблюдать за этими огнями, опираясь на поручни.

– Давно не виделись.

– Согласен.

– Через двадцать минут сможешь подъехать в порт?

– Смогу, – коротко ответил я.

– Жду, есть о чем поговорить.

Проезжая по знакомым улицам в сторону центрального речного порта, не понимая почему, я оглядывался по сторонам, ожидая увидеть Марину, которая, возможно, могла расстроенно бродить по знакомым нам тропам. Но так я её и не встретил. Остановившись на парковке у порта, я направился к причалу, возле которого мирно отдыхал речной трамвайчик.

«Ровно семь лет назад я сидел именно на этом месте и думал, думал о том, принимать ли мне решение быть с ней, – бросая камешки в воду, с отчаянием вспоминал я прошлое.– Я знал, что полюбить её не смогу, но все же она была мне интересна. Её здравый рассудок и благоразумие подкупали меня, однако пришло время, и этого оказалось для меня мало. Теперь я понимаю, почему многие ищут любви. Потому что любовь выше разума, выше знания или какого—то несчастного земного успеха, потому что все это сор, гниль, труха без любви», – вздыхал я, так рассуждая.