– Японский уби, – говорит Тесса, проследив за моим взглядом. – С глазурью из пальмового сахара.

– О, да, вот его. – И конечно же, стоило мне это сказать, как я понимаю, что мой желудок все еще завязан узлом и аппетита у меня толком нет, даже когда речь идет о волшебных тортах Тессы. Ну и ладно, никто не мешает мне хотя бы попытаться заесть горе сладостями.

– Так точно, уже несу.

Касси является сразу после наших напитков и абсурдно огромного куска торта, и я тут же вскакиваю со стула, чтобы ее обнять.

– Ой-ой. Поняла, ситуация чрезвычайная. Боже… прошу, скажи мне, что ты не умираешь, или еще чего. – У нее буквально наворачиваются слезы.

– Нет! Господи, нет, ничего такого. – Супер, теперь чувствую себя ужасно, что так ее напугала. – Просто… Дрожжебой.

– Ась? – Секунду Касси выглядит озадаченной, но потом ее озаряет: – О нет! У тебя что, закваска померла?

– Закваска? – Теперь уже я ничего не понимаю.

– Ну та закваска дрожжевая, помнишь? Которую мы все делали во время пандемии. Только твоя так долго прожила. Ну вот, не хочу, чтобы Франсин умирала!

– А, да. Нет, Франсин в порядке. Я думаю. – Справедливости ради, Франсин наверняка на последнем издыхании. Мне-то откуда знать, я пару месяцев назад забросила ее в морозилку и напрочь забыла. – Я не про тесто, я про Дрожжебоя.

– Дрожит… боя. – Касси настороженно смотрит на меня. – Это что, какая-то странная позиция для секса, которую ты нашла на Реддите?

– Боже, извращенка. Нет, Дрожжебой, мой онлайн-друг, помнишь? Из «Героев Фронта»?

– А-а-а. Да, точно. Тот челик, с которым вы болтаете уже… год, что ли? Который парнем тебя считает? Ты же в курсе, что он наверняка пятидесятилетний мужик, живущий в подвале своей мамочки где-нибудь в Арканзасе, да?

Шарлот с Касси любят шутить, что мой онлайн-друг – это какой-нибудь престарелый извращенец, притворяющийся подростком. Ну, один плюс, по крайней мере, теперь я докажу им обратное.

– Да нет, он настоящий мальчик.

Глаза Касси лезут на лоб.

– О-о! Ты наконец-то добыла его фотку? Йес-с! Боже, он хоть горяч?

– Нет!

– Оу. – Она обмякает. – Ну да, следовало догадаться, что геймер горячим не будет. Без обид. Девчонки-геймеры, они типа аж обжигают, а вот парни… так се.

Не могу не засмеяться, потому что тут она до ужаса права.

– Да не знаю я, как он выглядит.

– Тогда откуда ты знаешь, что он не пятидесятилетний мужик?

– Потому что… – Я делаю глубокий вдох. Пришло время для самых невезучих новостей всего года. – Он одиннадцатиклассник, как и мы. И… учится в «Синфе».

У Касси отваливается челюсть.

– Стой, погодь…

Озвучив наконец свои вести, я устало откидываюсь на спинку стула. Даже вслух это звучит абсурдно, ну разве бывает такое вообще?

Касси почти закрывает рот, потом открывает, потом совсем закрывает. Открывает опять.

– Но… – лепечет она.

– Ага, вот и я о том же. – Как же я рада, что не одна я тут ошарашена.

– Черт, – шепчет Касси. А потом внезапно начинает хихикать. Хихиканье перерастает в смех, а затем в полноценный хохот. И я присоединяюсь к ней, потому что… ну а что тут еще делать, кроме как смеяться и плакать? – Блин, ты серьезно?

Я киваю, и мы обе опять сгибаемся от хохота.

– Боже. Боже! – взвизгивает она. – Погоди, но… боже. И кто он?

– Да не знаю я! – со стоном выдаю я. – Кто угодно. Синфа огромная! Там типа по три сотни учеников на параллель.

Касси снова смеется: