«Зато состоят из воды, напьемся».– Оставив девчонок на опушке леса, ползаем на пузе по бахче, выискивая более – менее спелые арбузы. Не увидал бы сторож. Шалаш его, построенный из веток, торчит высоко посреди бахчи, как юрта какая ни будь. Надо быстренько убираться под защиту березок. Разбиваем арбузы о коленку, едим – зеленые, блин. И жажду толком не утолили. Ладно. Двигаем дальше, скорее бы уж дойти до дома.

Когтя вдруг возопил во все горло – Ура!!! Дядь Толя едет! – Тут и все мы увидели пылящий по проселку Иж Анатолия Кузьмича. Ура! Подходят наши муки к концу. Лунину придется сделать два рейса, за один всю ватагу не перевезти. Садимся трое в люльку. Колька, на правах хозяина, на заднюю седушку. Заработал неприхотливый и надежный мотор; мотоцикл покатил по дороге, подпрыгивая на кочках. Вот моя деревня, вот мой дом родной.

Морозный зимний день клонится к концу; багровое солнышко низенько, а у нас самый разгар игрищ. Давно прошли те дни когда мы катались на саночках с маленьких снежных горочек, которые сооружались нашими родителями у ворот домов. Мы, по выражению отца, возмотались настолько, что катаемся в переулке между улицей Колядо и Ленинской. Переулок метров двести длиной, и имеет хороший уклон в сторону нашей Лягушки. У кого то из патцанвы с улицы Ленинской родители имели лошадь и сани. Мы придумали отстегнуть от тех саней оглобли и использовать в качестве собственно санок. Разгоняем те сани под горку, падаем вповалку и мчимся вниз, как положено с криком и хохотом. Обратно тянуть тяжелые сани в верхний конец переулка уже не так весело. Некоторые орёлики пытаются отлынивать, что вызывает праведное возмущение остальных.

– Блин, любишь кататься люби и саночки возить!

–Ты чё самый умный?

–Да, я ни чё, пру как лошадь!

–Ха, прет он.

–Давайте еще разок скатимся.

–Ну, давайте последний раз.-

Синие сумерки уже сменяются настоящей темнотой, на небе россыпь ярких зимних звезд. Вываленные в снегу, промокшие и замерзшие расходимся по домам. На крыльце обметаем полынными вениками снег с валенок и пальтишек. Хлопаем заснеженными шапками и обледенелыми варежками о дверной косяк. По очереди с Сережкой обметаем друг другу спины. Наконец –то заходим в тепло и уют дома.

Долгими зимними вечерами надо чем- то заняться. Можно поиграть в карты, можно в шашки. Шашки у нас самодельные. Деревянные юрки от ниток аккуратно разрезаны пополам – вот вам и шашки. Половина окрашивается чернилами это «черные», «белые» вовсе не красятся. Лист картона расчерчивается карандашом на клетки, «черные» так же красятся чернилами. Все, шашки готовы.

Отец рассказывает сказки уже редко, мы выросли – школьники, не чих –пых. Иногда читает в слух интересные книжки, иногда прямо из «Родной речи». Иногда библиотечную. Впрочем, иногда под настроение расскажет и сказку, но уже не детскую.

Сказка про отшельника и чертей

Жил был старец в лесу, один; спасался значит. Все время проводил в посте и молитвах.

Вот до того стал свят, что чертей стал видеть; так- то их простые люди не видят.

Черти над его жильем летают по воздуху каждый день. Утром, значит, в сторону Москвы, а вечером обратно. Стало любопытно отшельнику, куда это они летают. Вот раз увидал их и кричит: «Куда это вы, черти, каждый день летаете?» – Удивились они, что старик их видит. Однако отвечают: « У царя вашего слуги подают на столы не благословесь, не перекрестесь. Вот мы и летаем к нему на обед. Всю еду- то у них со столов съедим, и на столы нагадим. Они не видят и то едят».– Поразился старец. Думал, думал, что делать, наконец надумал; написал царю письмо и в том письме все как есть про чертей рассказал. Царь, как только получил письмо, сейчас – же слуг тех приказал выгнать. Набрали значит других, эти стали на столы подавать благословесь, перкрестесь; вот и не стало чертям еды у царя. Осердились они сильно на отшельника и решили ему отомстить.