– Эмм, а по-человечески? – протянул Александр, поняв лишь слово амнезия и два длинных незнакомых слова перед ним. Но его радовало то, что он узнал знакомое на дремлющем подсознании слово, – Россия!

Ощутив прилив радости, София улыбнулась и продолжила мысль, – у тебя временная потеря памяти на факты и события, предшествующие амнезии. При этом память на универсальные переменные и бытовые процессы, скажем такие как знание языков, математических формул, знание приёмов рукопашного боя и правил поведения в экстремальных ситуациях сохраняются. В твоём случае это очевидно. Ты быстро включился на мой один лишь только взгляд, уловил сигнал и призыв к действию, помог нейтрализовать охранника, реагировал как натренированный оперативный агент, недавно ответил мне по-испански… хотя по твоему виду голова после падения на вертолете у тебя ещё гудит. И сейчас, после всего случившегося ты не бегаешь по пляжу, размахивая руками и крича как маменькин сынок, в панике, не зная, что дальше делать. Так что да, у тебя скорее всего смешанная амнезия, и ты до неё был либо агентом в…

Тут София осеклась и быстро добавила, – каком-то подразделении, или же просто в отличной физической форме.

Сокольский молча выслушал всё, отметил про себя сказанное и добавил, – ну а ты как думаешь, если не знаешь, кто я на самом деле, кем я был?

София решила поступить по вверенной ей инструкции и надлежащему предписанию руководства. Похлопав по-дружески юношу по плечу, она мягко добавила, – ну… на тупого убийцу ты не похож. Но с тобой можно натворить дел… – и после София мотнула головой в сторону океана, где они несколько часов назад потерпели крушение, сбежав от конвоя.

– Ты говорила, что крушение вертолета не самая большая проблема? – переспросил Александр, снова ощутив то, как сильно хочет пить.

– Да, у нас есть проблемы посерьёзней! – сменив тон на строгий, София продолжила, развернувшись и зашагав от юноши прочь, к нескольким склонившимся пальмам. Там, под ними, в тени лежал оранжевый плот, укрытый сорванными пальмовыми листьями.

– Мы приплыли на нём? В смысле ты меня на нём доставила на остров? – спросил смущенно Александр, глядя на стройную загорелую фигуру Софии.

– Да, – ответила София, обернувшись и слегка улыбнувшись, – когда мы столкнулись с водой, ты потерял сознание, ударившись о перегородку. Я сочла это благоприятным моментом.

– Рад, что мой удар головой о железяку доставил тебе удовольствие… – обыденно ответил юноша, виновато пожав плечами.

– Нет, правда, – продолжила София, идя по белому, едва ли не раскалённому песку к раскидистым пальмам и замаскированному оранжевому плоту, – ты отключился, и мозг перестал требовать столь много кислорода для дыхания, прохладная вода сомкнула твою гортань, и ты не захлебнулся. К тому же вертолёт быстро тонул, пассажирский отсек и кабину пилота заливало. Инстинктивно я кинулась к тебе, зная, что в вертолётах такого типа всегда есть спасательный плот с баллоном сжатого воздуха под сиденьями. Я нацепила на тебя спасательный жилет, вытолкнула тебя из тонущей машины, надула твой жилет, надула плот, закинув тебя в него. Пока туда-сюда, наш вертолёт затонул. Слава коралловым рифам, глубина была небольшая, и я смогла собрать всё необходимое.

– Сахар, гречу и туалетную бумагу? – выпалил юноша, в сознании которого друг вспылила картинки очередей в магазине и суматошный необдуманный ажиотаж среди потребителей, навязанный продажными социальными сетями и СМИ. Покачав головой и отогнав вспышку толи из прошлого, толи из будущего, юноша неспешно подошёл к накрытому оранжевому плоту, слыша шелест пальмовых листьев над головой.