– Опираться надо на людей, – подтверждал он, довольный результатами поездки, встречей с трудящимися, высказанную уже как-то мне мысль. – Народ поможет пробить нам любые вопросы.

В первые годы правления Михаил Сергеевич «верил народу», считал его своей опорой. Это потом ему стало казаться, что люди глухи к его новациям, они отстали в своем развитии, не понимают предлагаемых преобразований, и он все меньше им доверял.

…Тогда в Тюмени были намечены для решения многие проблемы нефтегазодобычи. На совещании отчитывались поставщики техники, труб, различных материалов. Решались и вопросы социального порядка: намечалось ускорить строительство жилья, поставить больше товаров народного потребления, особенно теплых вещей. Но с чем Горбачев решительно не согласился, так это с необходимостью расширить кооперативное строительство на «Большой земле», в центре страны, на юге, о чем его просили северяне.

– Жить надо здесь, – уверенно говорил он окружавшей его огромной толпе. – Здесь воспитывать детей и оставаться после выхода на пенсию.

Это были, конечно же, не очень-то продуманные слова, люди не просто молча воспринимали их, но и активно, иногда со злостью доказывали, что Заполярье – это не Ставрополье и даже не Пермская область… Но генсек уже «закусил удила». Он с таким жаром и убедительностью доказывал, что следует осваивать север и жить тут постоянно, ибо здесь хорошие условия, благоустроенные дома, что я подумал, а вернемся ли мы сами в Москву? Не тут ли осядем, учитывая очень хорошие условия жизни?..» (Болдин В.И. Крушение пьедестала. Штрихи к портрету М.С.Горбачева. – М.: Издательство «Республика», 1995, стр. 96-98).

26 апреля 1986 года в результате взрыва реактора четвертого энергоблока Чернобыльской атомной электростанции произошла крупнейшая техногенная катастрофа, ставшая глобальной трагедией для СССР и грозным сигналом всей человеческой цивилизации. Мир содрогнулся, мгновенно вспомнив, к каким жутким последствиям в 1945 году привела варварская американская бомбардировка атомными бомбами японских Хиросимы и Нагасаки. После чернобыльской аварии, обострившиеся до предела инстинкты самосохранения заставили все правящие элиты и простых жителей планеты вновь пересмотреть отношение к экологии и охране окружающей среды. Отныне эти проблемы стали важнейшими приоритетами в политической и обыденной жизни…

Чернобыльские события весьма своеобразно, а по сути вполне логично и закономерно, отозвались в Тюменской области. В погоне за большой нефтью и газовым изобилием очень ранимой северной природе наносился непоправимый урон. Черный коптящий дым от постоянно горящих факелов попутного газа, бездумное уничтожение флоры и фауны при прокладке нефтегазопроводов и возведении промышленно-гражданских объектов – все это было по сути не только экологическим, но и гуманитарным преступлением. Об этом знали все, однако железная воля государства и политическая целесообразность до поры до времени выносили эти больные вопросы за скобки главной повестки дня, где добыча нефти и газа любой ценой убивала на корню такие, казалось, второстепенные вопросы.

Автору этой книги было четырнадцать лет, когда в большое июньское половодье 1963 года все шламовые отходы от первых пробуренных геологами скважин в окрестностях Усть-Балыка, сброшенные зимой на рельеф вблизи буровых, оказались в реке Юганская Обь. Это была реальная экологическая катастрофа: на речных берегах сплошной белесой полосой лежала отравленная и гниющая рыба, здесь же рядом в мазутной жиже целыми семействами погибали халеи (большие чайки) и другие пернатые, травились рыбой и умирали бесчисленные таежные хищники. Чеускинский колхоз имени Ленина не выполнил планы по вылову рыбы, плашкоуты – промысловые суденышки сохли на берегу, все рыбаки-любители переключились на дальние озера, где можно еще было добыть нормальную рыбу для пропитания семей. Были случаи, когда неосторожные и несведущие люди, в основном приезжие первоосвоенцы, получали тяжелые пищевые отравления после употребления в еду пропитанной нефтью рыбы.