– Хм, это лестно, конечно, но… Кто ещё знает о письмах? Ваши адвокаты? Горничная?

– Елена? Временами она меня раздражает. Слишком услужливая, но совершенно бестолковая. Проболтается сразу же. Лишь вам одному мы решили довериться.

– Только тише, она идёт сюда.

– Ну вы и крадётесь, Елена.

– Ваша жена зовёт вас, мистер Рэмсдейл, – сообщила подошедшая горничная.

– Она опять чем-то расстроена? Скажите ей, что я тотчас буду.

– Слушаюсь, – сказала горничная и тут же покинула их.

Алекс посмотрел ей вслед. Ему хотелось спросить её: «Как вы уживаетесь в этом сумасшедшем доме?»

– А вы знаете, она не кажется мне недостаточно сообразительной, – высказал он своё мнение о горничной. – Весьма холодная, не слишком привлекательная, но совсем не бестолковая. Насколько я могу судить по её лицу и глазам.

После ухода Елены Хью признался, что немного подозревает в шантаже миссис Уэнделл.

– Она здесь самая скрытная. Что мы о ней знаем? Вдова? Насколько она обеспечена? Не у неё ли возникла мысль срубить деньжат на простом шантаже? Охотница за деньгами могла и мужа своего пришить.

– Мне кажется, так можно обвинить любого. Все на этом судне, кроме лично вас, я так понимаю, нуждаются в деньгах. Даже я, но сейчас уже реже. Шантажистами могут быть, рассуждая гипотетически, и кредиторы Стивена, которым вдова отказалась отдавать долги. Но для доказательства вины нужны факты. А у нас их нет.

– Так найдите их наконец! Даю вам слово, вы в накладе не останетесь. Да ещё получите сверх того…

Рэмсдейл сменил тон с уговаривающего на нетерпящий возражений, но Алекса не так легко было подчинить:

– Позвольте мне остаться сторонним наблюдателем до тех пор, пока не выяснится реальная потребность в моих услугах. А за проживание на яхте я готов расплатиться из своего кармана. Я вам и так весьма благодарен за оплату дорожных расходов. И за прекрасную идею – провести отпуск на яхте в интересной компании. Куда уж больше?

Алекс даже отодвинулся от собеседника, он никогда не принимал авансов за работу, пока не будет доказано, что заказчики сами не замешаны ни в каких тёмных делишках. Но тут же пришёл в себя и решил не ссориться с Хью. Властные люди, подобные Хью, чрезвычайно ранимы и зачастую пасуют перед другой властью.

– А что вы думаете о графе Конти? – с любопытством поинтересовался он у мистера Рэмсдейла.

– Мы прилетели на остров вместе с графом из Вены. До этого мы с ним состояли в давней деловой переписке, но увиделись впервые только перед полётом. По его рекомендации нас устроили в отель «Империал», хотя он сам живёт значительно скромнее. Я вам очень его рекомендую.

– И что за бизнес у него?

– Инвестиции. Он правильно выбирает бумаги, в которые стоит вкладываться.

– Он не может быть тем самым шантажистом? На мой взгляд, он достаточно вдумчив и нетороплив.

Рэмсдейла даже пот прошиб от такого подозрения:

– Как вы могли это подумать? Вы, наверное, шутите? Я его знаю больше года.

– Хорошо, забудем об этом.

Что касается шантажистов, то Алексу из собственного опыта было известно, что отправители писем с угрозами крайне редко доводят дело до их исполнения. Их цель – расшатать психику адресата, разрушить привычный порядок вещей, создать невыносимые условия для существования, а потом элементарно запросить выкуп за своё молчание. Алекс много раз приводил своим клиентам подобные аргументы, но они редко кого успокаивали. Нечистая совесть сама по себе является серьёзным раздражителем. И скажите на милость, кто лучше самого адресата знает, кого, когда и насколько сильно он обидел? Чем тут можно помочь конкретно, не беспокоя Шанталь, Алекс пока себе не представлял.