Получив приказ о ликвидации Влада, Кошкодеров произнес с неожиданной улыбкой:

– Давно пора.

– У тебя что, с Владом какие-то личные счеты? – спросил Феня.

– Нет, просто он мне неприятен. Когда вижу его на экране ящика, то ящик выключаю.

– А вот Хозяин минут двадцать маялся, все решал шекспировский вопрос – быть или не быть, пока не решил: быть!

– Люблю нашего Хозяина, – искренне произнес Кошкодеров.

– За что? – вкрадчиво спросил Феня.

– За это вот самое… За сомнения, за обдумывания. А потом, когда сомнения кончаются, рубит разом. И решений своих не меняет.

Если Феня в группировке Хозяина имел «генеральский» чин, то Кошкодеров был «полковником», так что Феня на иерархической лестнице стоял на целую ступеньку выше.

Взгляд у Кошака был быстрый, какой-то тигриный, осекающийся – взглянет в упор на человека и тут же отведет глаза в сторону – поймать его взгляд было невозможно.

– Мне самому заняться этим делом, или я могу поручить кому-нибудь еще? – спросил он.

– Смотри, Кошак, если Хозяин узнает, что ты задавал мне такой вопрос, он тебе не только пупок отвинтит – голову срубит.

– Понял, – сказал Кошак и опустил голову.

Для проведения операции Кошак отобрал пять человек.

После убийства Влада трое боевиков в ту же ночь выехали на машине в Ялту, там среди кипарисов и пирамидальных тополей, среди цветущей мимозы – в Ялте уже была настоящая весна – у группировки Хозяина имелось несколько дач. Двое, те самые, что стреляли, вылетели в Израиль, им надо было отойти от нервного потрясения – все-таки завалили самого Влада, личность, известную всей России… А это на нервы действует ого-го как, даже если до этого ты две тысячи раз успешно нажимал на спусковой крючок пистолета…

Сам Кошак тоже было устремился в Израиль – хорошо бы поплавать в Мертвом море, подлечить нервы, поухлестывать за обольстительными девахами, которые слетаются туда со всего мира, – но Хозяин протестующе поднял указательный палец:

– Посиди пока в Крыму, пригляди за ребятами – как они будут себя вести… А вдруг?

– Но за теми, кто в Израиле, тоже надо будет присмотреть, Хозяин!

– За теми присмотрят другие, это не твоя забота…

Хозяин знал что говорил.

Тем временем по Москве прокатилась серия заказных убийств. Некоторые из них были настолько загадочны и выполнены так мастерски, что до сих пор считаются несчастными случаями.

Параллельно с Бейлисом на Влада наседал еще один рекламный деятель – Глеб Бокий, однофамилец и тезка одного известного московского чекиста двадцатых годов, глава торгово-промышленной группы «БСГ», которого поддерживал, как выразилась одна популярная газета, крупный нефтегазовый банк, а также «шумная фракция Госдумы». Они встретились, все обговорили. Влад был подавлен разговором.

«По сути это был «наезд», – писала газета «Совершенно секретно». – Выходя на улицу, Влад обронил: «Так разговаривать нельзя». В ответ так ничего и не понявший Бокий весело брякнул, садясь в машину: «Останкино мы уже поделили, и я в доле!»

Через день после переговоров на улице Спартаковской «кадиллак» Бокия был продырявлен шестью выстрелами из «ТТ». Для верности в машину бросили еще и гранату. Бокий скончался на месте. Совместными усилиями 92-го отделения милиции и Басманной межрайонной прокуратуры изобличили исполнителя – некоего Герасимова…

Рекламное наследство убитого Бокия досталось Сергею Бейлису.

Следом был убит руководитель фирмы «Варус-видео» Г. Топадзе, имевший шесть с половиной процентов доли в жирном рекламном пироге канала, которым руководил Влад.

Эта доля также отошла к Бейлису.

Бейлис, как бегун, наращивающий скорость, резко пошел в отрыв.