– Я читал об осознанных снах. Они вообще не такие. Это должен быть полет мечтательной фантазии, а не воспаленный болезненный бред, каким я ощущаю нашу беседу.

– Я знаю. Но ты понимаешь, что со снами в последнее время у тебя вообще что-то глобально не так, и это явно не случайно. Так что принимай как есть. Я буду твоим проводником.

Лиза легко спрыгивает с качелей. Когда они остановились? Я не обратил внимание. Я медленно слезаю и иду вслед за ней. Она приводит меня на каток.

Я его отлично помню. Это было в школе, нам всем шестнадцать лет, и нашей старосте Оле пришла в голову мысль организовать класс покататься на коньках. Пришли почти все.

– Знаешь, почему мы здесь? – спрашивает Лиза.

– Это был один из самых счастливых моментов в моей жизни. До того, как я сломал себе голову. Жаль, тебя здесь не было.

– Я не любительница больших компаний.

Я смотрю, как уверенно катят мои друзья – Игорь, Володя, все здесь. Влюбленные чертят лед парами. Пацаны – наперегонки. Словно мотылек, по катку порхает Настя Шестакова, цепляя мой восхищенный взгляд огоньком своих рыжих волос. Я даже близко не могу, как она. Я освоил скейтборд, так что равновесие держу легко, но катить нормально не получается.

– Ты знаешь, – обращаюсь я к Лизе, – в тот день Настя минут пять учила меня кататься. Держала за руку. Я два дня потом не спал, вспоминая тепло ее ладоней.

– Говоришь, как инфантильный дурачок, – мрачно парирует Лиза.

– Потому что так и есть.

Стоя у катка, я снова ощущаю себя шестнадцатилетним подростком с наивными и светлыми мечтами и максимально неопределенным будущим.

Я замечаю Ксению. Конечно, она тоже была там, но я видел ее лишь мельком. В то время я считал ее обычной избалованной дурой, хоть и красивой. Но сейчас я всматриваюсь в нее внимательнее. Она отлично умела кататься и быстро отъехала от Олега – парня, с которым встречалась. Размашисто и резко, она катила вдоль края льда. Лицо сосредоточено, взгляд в одном направлении – только вперед. Она полностью отдавалась бегу.

– Ксения! Ксюша! – зову я ее и машу рукой, чтобы она остановилась.

Она резко и уверенно тормозит, отбрасывая из-под коньков белые фонтанчики снега и измельченного льда.

– Чего тебе? – удивленно спрашивает она.

– Давай прокатимся. Научи меня.

Ее брови взлетают, а глаза расширяются до последних пределов от удивления.

– У тебя же коньков нет. И с чего ты решил, что я буду с тобой кататься, Максим? Иди лесом.

Ухмыльнувшись, она резко стартует и оставляет меня далеко позади.

Ну да, это не та версия Ксюши. Эта Ксюша еще с руками.

Лиза хлопает меня по плечу.

– Тогда тебе нравилась Настя. Объясни, почему вы возненавидели друг друга. Ты говорил, что хотел это вспомнить.

– Да, давай начнем с этого.

Я начинаю вспоминать, и вижу перед собой ясно как никогда – обшарпанную палату и свое одиночество.

***

Когда я лежал в палате, первое время меня навещал почти весь класс, но это быстро сошло на нет. Я не обижался на одноклассников. Первое время я еще плохо соображал, говорил невпопад и, видимо, вызывал негативные эмоции. В конце концов, ко мне стали ходить только самые близкие друзья. Я всегда был рад их видеть.

Однако по-настоящему я мечтал, чтобы меня навестила Настя. Прошло, наверно, месяца два, так что ее визит был неожиданным – я уже перестал ждать. Настя Шестакова – веснушчатая, огненно-рыжая красавица. Озорной взгляд темно-карих таинственных глаз. Аккуратный, вздернутый кверху носик, круглые щечки. Потрясающие ямочки в уголках рта, безумно красивая улыбка. В такую девушку трудно было не влюбиться, и дело было не только во внешности. В любом месте она была как дома, в любой компании становилась центром внимания. Добрая, обаятельная, общительная, умная, любопытная и открытая… Что-то близкое к идеалу, я бы сказал. Она не проявляла высокомерие, свойственное порой красивым девушкам, но при этом она не была «пацанкой» и явно осознавала свою привлекательность.