И лазурный свет с небес

пробивается сквозь кроны

в это царство таинств полно,

чуть завесу открывая,

силы в рай земной вливая,

насыщает красотой.

И, казалось бы простой,

и обычный этот лес,

стаёт домом для чудес

творя миру чудо сказки,

в очень ярких, живых красках,

обрамленных миром звуков.

И неведома здесь скука,

и царит лишь упоенье,

и внимаешь с наслажденьем

песню тайных, вещих струн.

«Посмотри» – сказал вдруг Грюн,

повернувшись быстро к Свете,

в стороне тропы заметив,

скрытый чащей чей-то дом.

«Может, быть, давай зайдём,

что-нибудь поесть попросим,

куда, как пройти, расспросим.

Может, слух о нас здесь не был,

я б быка, наверно, съел бы,

так сосёт, пищит внутри» -

и добавил: «Посмотри,

там, однако, топят печь.

Кто нас будет здесь стеречь?

Не должна здесь ждать беда».

И они идут туда.

Приближаться только стали,

псы под домом зарычали;

а лишь в двери Грюн толкнулся,

резко вздрогнув, обернулся.

За спиною вырос дед,

он разглядывал их след,

чуть ли не у самых ног.

Пальцем, трогая песок,

поцарапал, подавил,

прутик взял и разрыхлил,

распрямился и потом

говорит: «Прошу вас в дом.

Проходите, не закрыто».

И прикрикнувши сердито,

на залаявших собак,

подаёт ребятам знак,

чтобы, смело проходили.

Но они словно застыли,

и стояли у дверей.

«Ну, ребятушки, шустрей» -

подтолкнул, тогда старик -

«Я к такому не привык.

Проходите, не стесняйтесь,

за столом располагайтесь,

за обедом посидим,

всё обсудим, поедим,

отдохнёте тут с дороги,

не топчитесь на пороге».

2

Света с Грюном входят в дом.

Там, как в сумраке густом,

у огромнейшей печи,

где томились калачи,

видят шуструю старушку;

а готовые ватрушки,

уже стыли на столе.

На плите ж печи, в котле,

кипел булькая отвар,

испуская белый пар,

и душистый аромат.

У не кушавших ребят,

всё нутро заговорило.

Бабка жестом пригласила

проходить к столу, садиться,

продолжая суетиться,

вокруг множества горшков,

подсыпая порошков,

иль засушенных листочков,

иль корней сухих кусочков.

Но вот вскоре стол накрыт,

ароматный чай налит,

и за царственным обедом,

объяснилась Света с дедом:

рассказала всё, как было,

лишь одно сказать забыла,

что всё это просто сон.

И, что дом, и Грюн и он,

ей всего лишь только сняться,

и поэтому бояться

ей не нужно ничего.

И оставить одного

Грюна здесь в беде не может,

и в чём сможет, в том поможет.

3

Дед, слушая внимательно,

ухаживал старательно,

чай пил и всё молчал.

В конце же покачал

в раздумье головою:

«Да, дело жизни стоит.

И будет здесь уместно

сказать, что мне известно

об этой давней тайне».

И начал: «В детстве раннем

уж много лет назад

узнал, что есть тут клад

от деда своего.

И то, что взять его,

казалось бы не сложно,

однако не возможно.

Закрыт он в подземелье

с какой, не знаю, целью

за тремя дверями.

И судите сами,

хоть двери без замков,

но много уж веков

ни один правитель,

ни вор, ни просто житель

открыть их не сумел.

Есть в тайне той пробел.

И говорил мой дед,

что мог пролить бы свет

на тайну сего клада.

Для этого лишь надо

ещё лет сто прожить.

Но этому не быть:

в нём нет уж нужных сил.

Однако ж попросил:

«Хоть дело это сложно,

но справиться с ним можно,

а тайны груз замучит,

и если будет случай,

содействуй всем тем людям,

которые вновь будут

пытаться вскрыть секрет».

«И я вам дам совет»,

–взглянувши на них строго,

подумал дед немного,

как груз, снимая с плеч,

продолжил свою речь:

«От вас друзья, не скрою,

что двери тот откроет,

кто обладает качеством,

секретно обозначенным

значком в углу двери,

а знак тот изнутри.

К тому же третью дверь

там охраняет зверь,

чудовище ужасное,

для всех людей, опасное.

И вот, что интересно,

но стало вдруг известно,

что знаки на дверях,

на верхних их углах,

различны, не похожи.

Но верил дед мой всё же,

что рано или поздно