Технический прогресс

не даст всем людям мест

для чудобытия,

уверен в этом я.

Науки, любой, знанья

не сделают сознанье

людей всех, лучше, краше,

а в нём развитье наше,

а значит и судьба.

Идёт в нас всех борьба

между душой и телом;

и жизнью правит в целом,

что в ней, в нас, побеждает,

то, время подтверждает.

И в том-то всё и дело:

сильней потребность тела

– и шаг назад в развитии.

То, не моё открытие,

в вас правит уже бес.

А вот Христос, с небес,

сошёл, чтоб стать примером,

и если есть в нас вера,

пройдут века, события,

дойдём в своём развитии

до образа Христа,

и сбудется мечта

грядущих поколений,

к чему повёл вас Ленин

– настанет коммунизм.

Железный ж механизм,

любого совершенства,

построить мир блаженства

помочь не в состоянье,

и только лишь сознанье,

когда не будет каст,

его всем людям даст.

Не будет жертв, мучителей»,

– тут, подмигнув учителю,

хлебнув глоточек чаю,

добавил: «Всё, кончаю

морочить вам ребяток,

добавлю лишь, достаток,

нам всем, не обходим,

но кроется за ним

стремление к богатству,

оно и рушит братство,

рознит людей и ссорит,

приносит многим горе».

Тут Света не сдержалась:

«А я помочь пыталась

сокровища достать,

чтоб людям их раздать,

чтоб все богаты были,

и счастливо чтоб жили.

Я что, свершала грех?»

Раздался дружный смех.

Ребята рассмеялись,

они не догадались,

о чём она сказала.

И Света тогда стала

рассказывать свой сон,

и что был странным он,

и что причастен даже,

вполне, к её пропаже.

Потом она сказала:

«Сегодня я узнала

в лесу скалу с пещеркой,

и надо бы с проверкой

сходить теперь в ущелье.

Но я не ставлю целью

сокровища найти.

Мне нужно лишь пойти

и посмотреть ту дверь,

ведь даже и теперь

путь к ней найду туда,

я быстро, без труда».

Но возразил учитель.

«Я риска не любитель.

Скажу: на днях в ущелье

склон был разрушен селью,

и там теперь опасно,

и рисковать напрасно,

чтобы проверить сон,

я против», – сказал он -

«и вам всем запрещаю.

Сейчас же, выпив чаю,

почтенные ребятки,

все быстро спать в палатки;

работы завтра много.

А к вам, служитель бога,

ещё есть предложенье -

мне, с полным уваженьем,

хотелось бы поспорить.

Я не любитель вторить

теориям других,

когда я вижу в них

какой-то недостаток.

Уложим спать ребяток,

за чаем посидим,

ещё поговорим».

8

Уж поздним было время,

и молодое племя

в постели улеглось,

а Свете не спалось.

Катился ветер с гор,

и доносился спор.

Учитель утверждал:

«Я многих людей знал,

таких, что чтили веру,

и вот при том, во первых:

прожили в нищете,

не дав волю мечте,

а во вторых – способности,

из-за излишней робости,

в себе не поразвили,

талант свой погубили,

принизив его меру.

Слепая в бога вера

прогрессу угрожает,

людей всех принижает,

в них тормозит активность».

«Снижает агрессивность», -

добавил тут монах.

«Однако будит страх»,-

вновь возразил учитель,

– «Бог душ людских целитель,

а личность принижает,

и сильно подавляет

уверенность в себе,

что сам, в своей судьбе,

ты должен быть творцом».

«Однако налицо

мы видим другой факт.

К примеру, скажу так»:

-монах тут вставил снова,

себе, беря вновь, слово,

– «Теперь кругом мундиры,

и правят командиры.

Судьба всех – в их руках;

и в людях другой страх:

не за грехи пред богом,

а то, что стал залогом

чиновничьей машины,

и то, что в ней бессильным

становится добро.

А всё её нутро

стремительно гниёт,

и жить всем не даёт

по совести, свободно,

а только как угодно,

стоящим сверх, чинам.

И не творец ты сам,

судьбы, как говорите,

а всюду, поглядите,

над вами бюрократ,

а выше партократ,

и вовсе не закон,

а то, что хочет он –

заевшийся чинуша.

Меня милок послушай:

ведь Бог, с своих небес,

не тормозит прогресс,

а сдерживает прыть,

чтоб люди могли быть

немного осмотрительней

в движении стремительном;

и чтоб в своих ошибках

не углублялись шибко,