Вот и тем вечером после того, как родители уснули, я выбралась из кровати и под папин храп скрылась в своем убежище. Лежу, никого не трогаю, смотрю Отверженных, малинку подъедаю… И тут вдруг понимаю, что что-то не то. Ночь тогда яркая была, лунная, звезд на небе столько, что не сосчитать… А тут как тень какая-то меня накрыла, сразу темно стало. И страшно.

Я мееедленно так голову поднимаю и понимаю, что все, приплыли. Прямо надо мной стоит… нет, не нечисть какая-то, вполне себе живой, материальный, и от этого более страшный… медведь. Ага, представляете, обычный бурый мишка. Стоит так аккуратно в моем малиннике, и через мое плечо мне в телефон заглядывает, параллельно лапами собирая оставшуюся малину с ближайшего куста. Шоу у него.

Я кое-как, по дороге отстраивая целый кирпичный дворец, пытаюсь выбраться и убежать к дому, но стоит мне сделать хотя бы шаг – медведь тут же напрягается, и порыкивает так угрожающе, мол, нифига, мать, давай дальше. Не знаю, сколько я так просидела, сходя с ума от страха, пока мой телефон исправно крутил медведю сериальчики с Нетфликса… Но в конце концов с рассветом, когда наш поселок начал просыпаться, медведь ушел. Сам, по доброй воле. Развернулся и почапал куда-то тихонько, я так и не увидела, куда именно.

Вы спросите меня, где тут мистика? Типа, да, ок, страшно вот так дикого зверя встретить, но ужас-то где? А я вам скажу. Дело в том, что наш дачный поселок – это не какая-то лесная деревня, это считай полноценный пригород. Магазины, машины, ночной клуб… А до ближайшего леса топать километров 15 наверно. Так вот я к чему. Неоткуда там было взяться медведю. Просто неоткуда. Да и уйти незамеченным минимум собаками он не мог.

А он был. Вопреки всему и абсолютно бесшумный. И вел себя как-то очень уж… по-человечески, что ли? К счастью, это была разовая встреча, хотя немного обидно, что мне никто так и не поверил.

Он вернулся к нам с того света

Был у меня кот по кличке Тимоха. Вернее, не у меня – у моей бабушки, в деревне. Огромный, рыжий, с мордой больше, чем у председателя колхоза, как бабушка говорила. А наглости котяра был неописуемой – он искренне верил, что это ЕГО дом, двор и вся деревня в придачу. Я его обожала просто, хотя и не слишком любила спать с ним в обнимку – он вибрировал и мурчал так, что колыхались занавески. Взрослые Тимоху тоже любили и никогда куском колбасы не обижали.

А тут приезжаю к бабушке – нет Тимохи. Обычно-то он едва мотор машины услышит, бежит впереди всех за угощениями, а в тот раз нет и нет его. И бабушка глаза отводит, говорит, может загулял где, но подозрения в моей голове уже кружились, нехорошие такие, недобрые.

Но вечером этого же дня, когда я с соседским парнишкой на нашем крыльце прощалась, вернулся Тимоха. Худой, грязный весь, такой, что прежнего кота в нем едва-едва узнать можно, стоит и урчит. Ну, я тут же про пацана забыла, в дом кинулась, миску со сливками и обрезками мяса хвать – и к коту на прокорм. Бабушка мне, куда, мол, ломанулась? А я ей «Так Тимоха вернулся, кормить надо».

Так и вылетели – я впереди с миской, бабушка за мной, и за сердце хватается. Тимоха еду увидел, обрадовался, заурчал как трактор, жрать начал как не в себя. Я умиляюсь, думаю, где ж он изголодался, бедный… И тут такое отчетливое «шлеп» за спиной. Оборачиваюсь – а там бабушка моя на земле сидит, глаза безумные и причитает. «Как же… Он же… Похоронили же…» Кое как я ее в чувство привела, валерьянкой отпоила и…

– Тимошку нашего еще три дня назад машина сбила на дороге. Похоронили мы его под яблонькой, – выдала мне Ба и снова попыталась отключиться. Я к яблоньке – а там реально разрыто все, как будто кто-то могилу раскапывал. Маленькую такую. Тут уже и мне поплохело. А Тимоха как будто специально подошел и давай ластиться – трется об меня, мурчит, и на могилу косится желтым глазом…