– И когда будет… карнавал? – тихо спросила Света.

– Завтра.

– Уже завтра?

– Завтра тринадцатое, – ответил Шумахер так, словно это всё объясняло. Ответил, продолжая смотреть через витрину на улицу.

– Но ведь не пятница, – пошутила девушка.

– Шабаш тринадцатого – что может быть лучше?

– Настоящий black sabbath, – усмехнулся Бочка.

– Шабаш?

– Интересно, правда?

Света вновь посмотрела на Ляпу, тот ответил долгим взглядом и пожал плечами:

– Если не понравится – уйдём.

Девушка, очевидно, пребывала в затруднении, поэтому давить на неё не стали.

– У вас гостевой пропуск, – напомнил Бочка, подозвал официантку и заказал два кофе – себе и Шумахеру. Извиняющимся тоном объяснил: – Нам ещё нужно поговорить.

И улыбнулся, показывая, что разговор окончен.

Теперь всё зависело от Ляпы.

Которому очень хотелось стать своим.

Тем не менее, когда ребята ушли, Шумахер скомкал салфетку и угрюмо бросил:

– Ты рано их отпустил.

– Продолжив давить, мы бы всё испортили, – хладнокровно ответил Бочка.

– Откуда ты знаешь?

– Наблюдал за девчонкой.

– Ты как чёртов Шерлок Холмс!

– Я как чёртов здравомыслящий парень, у которого нигде не свербит и он способен мыслить здраво, – с прежним хладнокровием произнёс Бочка.

– У кого свербит?

– У тебя.

– С чего ты взял?

– С того, что ты на Свету запал, вот и прыгаешь вокруг неё, как ошалевшая горилла.

Бочка ждал, что друг начнёт отнекиваться, но Шумахер неожиданно замолчал, вновь потаращился на улицу, словно ожидая, что по ней проедет знакомый, а потом спросил:

– Заметно?

– Мне – да. А Ляпа, похоже, ни черта не видит.

Шумахер побарабанил пальцами по столешнице и усмехнулся:

– Ляпа хочет в нашу компанию, думает, мы ему в жизни поможем.

– Я понимаю.

– А Света классная…

Стройная русоволосая красавица с высокой грудью и ямочками на щеках. Юная, но уже сформировавшаяся, с большими лучистыми глазами и бархатным голосом. И видно, что чистая, воспитанная в строгости, что заводило парня ещё больше.

– Даже странно, что она такому кретину досталась. – Шумахер выдержал многозначительную паузу. – Пока досталась.

Девчонка его волновала. Бочка хорошо понимал состояние друга, видел, что он не отступит, и предложил:

– Трахни её на стороне. Закружи голову деньгами, подари что-нибудь… ну, не мне тебя учить. Зачем в зал вести?

– Не даётся.

– А в зале дастся?

– А куда ей деваться?

– Только никакого насилия, – предупредил Бочка. – Я серьёзно.

– За кого ты меня принимаешь? – Шумахер округлил глаза. – Ты не хуже меня знаешь, что ни один гость не остался равнодушным. Всех затягивает.

Что верно, то верно. Шабаш, который Шумахер назвал «косплеем», возбуждал неимоверно и устоять перед водоворотом страстей ещё никому не удалось. Свою роль играли и раскованная обстановка, и раскованные участники, и лёгкий наркотик, помогающий преодолеть внутренние запреты.

– А Ляпа?

– А что Ляпа?

– Он же наверняка догадывается, что там будет.

– Ляпе хочется быть с нами и ещё ему хочется новых ощущений, – хохотнул Шумахер. – Кристина рассказала, что он её лапал на концерте и номер телефона попросил.

– Дала? – поинтересовался Бочка.

– Телефон – да. Сказала, что всё остальное – дело времени.

Кристина, что ни говори, девушка эффектная: яркая, энергичная, умелая, задорная… Она не только производила на мужчин сильное впечатление – она этому впечатлению полностью соответствовала. Но Бочка прекрасно понимал разницу между ней и Светой, поэтому вздохнул:

– Дурак он.

– Дурак, – не стал отрицать довольный происходящим Шумахер. – Но, когда такая девчонка, как Кристина, согласна на тебя запрыгнуть – тут у кого угодно мозг отключится.

И в этом тоже была правда.