С тех пор это стало их с Сергеем шуткой, то один тот разговор вспомнит, то другой. Да и чего не вспомнить – ехать двести с лишним километров, обо всём поговорить успеешь. И даже о том, о чём говорить сложно, но в дороге – почему-то – легко:

– Что решил, брат, дальше трубить или перчатки на гвоздь? – негромко спросил Сергей, когда они отъехали от города километров на пятьдесят. И после довольно длинной паузы, которая последовала после окончания предыдущей темы. Спросил, потому что знал, что после потрясений, что выпали на долю Вербина, первое, что приходит в голову – бросить всё и подать рапорт на заслуженную.

Во время предыдущего расследования Феликс Вербин, майор, старший оперуполномоченный по особо важным делам Московского уголовного розыска, потерял невесту. А по сути – жену. Любимую женщину, рядом с которой был по-настоящему счастлив. Официально смерть Криденс с делом Кровососа не связывали, она была признана естественной. И даже неофициально увязать смерть с расследованием было крайне сложно, однако Вербин винил себя в гибели невесты, мучился, что не уберёг Криденс от беды, и с радостью согласился на предложение взять длительный отпуск. Первые несколько дней сидел в квартире, в основном спал, иногда что-то ел. Дверь открывал редко, на звонки отвечал ещё реже, только на самые настойчивые. А Сергей, которому рассказали о беде Вербина, оказался настойчив, звонил, не переставая, и тем заставил Феликса снять трубку. Сергей тот разговор начал с чего положено, потом помолчал, а потом – Феликс уже хотел заканчивать общение – велел собираться и лететь к нему, пригрозив, что в противном случае сам явится в Москву, вышибет дверь, упакует Вербина в ручную кладь и отвезёт в Иркутск. Яростный дружеский напор подействовал: Феликс сначала просто пообещал, но Сергей, почувствовав слабину, усилил нажим и заставил друга открыть ноутбук и забронировать билет. Вот и получилось, что Вербин едет на пассажирском сиденье внедорожника, стараясь не думать о том, что мечтал побывать на Байкале вместе с Криденс.

– Служить останусь, – помолчав, ответил Феликс. – Больше я ничего не умею. – Подумал и добавил: – Да и не хочу ничем другим заниматься.

– Как и все мы, – кивнул Сергей. – Косого только пуля исправит. – Помолчал и уточнил: – Ты реально хочешь продолжить?

– Хочу. Но честно скажу: не знаю, потяну ли? – Вербин провёл пальцами по пластику дверцы. Погода стояла отличная, тёплая, но не жаркая, поэтому кондиционер выключили и открыли окна. Стало, конечно, шумно, зато ветер приносил не только приятную свежесть, но – иногда – и яркие степные запахи. – То, что случилось с Кри, нельзя было предвидеть. Я ругаю себя не за то, что сделал что-то не так, потому что я всё делал так, как должен был делать. Я ругаю себя за то, что не почувствовал, понимаешь? Я говорил, что люблю её, но когда пришёл час – не почувствовал, что она в беде. Хотя должен… обязан был понять, что с Кри что-то происходит. Я должен был пойти с ней в тот вечер. А я остался на месте преступления.

Феликс выставил руку за окно и растопырил пальцы, с наслаждением принимая на них плотный воздушный поток – друг вёл машину довольно быстро.

– А если Криденс не хотела, чтобы ты почувствовал? – негромко спросил Сергей.

– Об этом я тоже думал и склонен с тобой согласиться, – ответил Вербин, разглядывая руку. – Однако для меня это обстоятельство не имеет никакого значения. Пусть Криденс этого не хотела – не важно, важно то, что я должен был почувствовать. Должен – и всё.

Он сжал кулак.

Вербин и Криденс были идеальной парой, прекрасно дополняли друг друга во всём и точно знали, что наконец-то, после долгих поисков, нашли свою половинку. Сергей приезжал в Москву полгода назад и видел, что Феликс не изменился рядом с Криденс, не стал другим человеком, как любят говорить писатели, а просто был счастлив.