– Ничего, Лиза. Сколько стоила прическа? – Строго поинтересовалась Ерожина.

– Ой, все уже. Я очень довольна. Ваш друг такой щедрый, что я и не ожидала. Приходите еще. – И повернувшись к Беньковскому, добавила: – И вы тоже…

– Я вас подожду на улице. – Сообщил Беньковский Наде и, заговорщически подмигнув Лизе, быстро ретировался.

В маленьком кафе на Тверской из десяти столиков только два оказались занятыми. На парочку в углу Беньковский взглянул не без любопытства. Наде захотелось сидеть у окна. Ей нравилось наблюдать, как мимо них по улице нескончаемым потоком проплывали машины и пешеходы. Вспомнив, что выступает в роли кормилицы, Надя молча подвинула Беньковскому меню:

– Выбирайте… – И опять отвернулась к окну.

– Вы все еще сердитесь? – Тоном провинившегося гимназиста спросил Андрон Михайлович.

– Да, я не привыкла к таким вещам.

– Странно…

– Что вам странно? – Надя попыталась посмотреть в глаза собеседнику, но они косили в разные стороны.

– Странно, что такая красивая женщина не привыкла к знакам внимания. Вы же понимаете, что с моей внешностью мне и в голову не придет волочиться за вами. Поэтому моя шалость совершенно безобидна, и вы…

– При чем тут ваша внешность? – Раздраженно перебила Надя. По-моему, мы еще при первой встрече обговорили эту тему. Дело не во внешности. Вы очень милый человек и, не будь я замужем, вам бы ничего не мешало… Но я замужем и люблю мужа.

– Спасибо, вы очень снисходительны ко мне. А что любите мужа, говорит за вас. Вот только жаль, что у него не хватает на вас времени… – Покачал головой Беньковский, начиная свою беспроигрышную партию. Но на Надю проверенный ход не подействовал:

– Да, жаль. Но любой настоящий мужик занят делом, и пустого времени не имеет. А пустышку я бы не полюбила… Так вы выбрали, что будете есть?

– Да. Я хочу стакан боржоми, рюмку водки и бутерброд с икрой. – Улыбнулся Беньковский, отодвигая меню.

– Вы же хотели есть? – Напомнила Надя.

– Вот я и поем. – Заверил Андрон Михайлович.

– Такой здоровый мужчина и один бутерброд. Зачем мы вообще тогда пошли сюда?

– Исключительно из-за вас. Вы же не хотели оставаться в долгу. Теперь у вас есть возможность мне отомстить… – И Андрон Михайлович галантно поклонился.

– Так мстите хотя бы на полный обед, или возьмите деньги за стрижку.

– Вы, Наденька, становитесь однообразной. Я получил удовольствие, а за удовольствия полагается платить. А заказал я мало, потому что здесь впервые и к незнакомой кухне отношусь осторожно.

– Боитесь отравиться? – Надя раскрыла меню, быстро пробежала глазами закуски: – А я съем жульен и салат. Я отравиться не боюсь.

– Советую взять рюмку водки и вам.

– Зачем мне водка? – Не поняла Надя.

– Для дезинфекции. Поверьте моему опыту. В российском общепите дезинфекция никогда не помешает.

– Ну ладно, будем верить опыту. – Согласилась Надя. Официант принял заказ и принес приборы.

– Итак, вы счастливая женщина?

– Что вы имеете ввиду? – Насторожилась Надя.

– Любите мужа, и он ваш идеал? – Беньковский развернул салфетку и положил себе на колени.

– Да, Петр настоящий мужик.

– Кстати, он не москвич?

– Да, муж родился в Новгороде и там начинал свою карьеру. Он рано остался без родителей и сделал себя сам. Я Петром горжусь.

– Редкий случай для нашего подлого времени. Сейчас благородные мужики нищие. Если ваш муж состоятелен, никогда не поверю, что ему хоть раз в жизни не пришлось пойти на сделку с совестью… – Беньковский проговорил это так, словно размышлял вслух.

– Мне неприятно слушать подобное. Давайте сменим тему. А насчет мужа, я уверена, что он на сделку с собственной совестью никогда бы не пошел. – Резко возразила Ерожина. – И живем мы, между прочем, на зарплату….