Я никак не мог осознать и поверить в предательство брата. Мой малой, мой брат, которого я люблю всей душой, просто взял и предал меня. Я усмехнулся, посмотрев ещё раз, как они целуются. Развернулся и, почти убитым насмерть зверем, побрёл домой. Я шёл медленно, прокручивая не один раз картинки увиденного, потихоньку понимая, что это всё же реальность, а не привиделось. Разрастающаяся боль в груди не давала здраво мыслить. Я не буду драться из-за неё с братом. Это будет на их совести. Теперь пусть живут с этим. Но отношение к ним сейчас резко поменялось у меня и я не уверен, что теперь всё будет как прежде.

  Я с хмурым лицом зашёл в дом и меня встретила мать.

– Саша. Почему один?

– Я его не нашёл. Наверное, ушли уже куда-то. Не сообразил телефон взять.

– Всё хорошо? Ты хорошо себя чувствуешь? Лицо бледное. Болит что-то?

  Болит! Болит разорванное сердце и будет болеть пока две половинки не воссоединяться, но шрам всё равно останется.

– Нет. Всё хорошо. – улыбнулся я. – Пойду на крыльце посижу.

– Хорошо.

  Я вышел и присел на ступеньку. Ко мне подошёл отец.

– Сынок, давай пока мать не видит.

   Он поставил бутылку, две рюмки и закуску. Я опрокинул полную рюмку и во рту всё обожгло.

– Закусывай, а то с непривычки быстро опьянеешь.

  А мне этого и надо. Надо залить предательство водкой, чтобы она затуманила разум и всё вылетело из головы. Сомнительный метод, но я всё же очень надеюсь. Опрокинул вторую, третью и услышал звук открывающейся калитки. Брат! Идёт к нам, пошатываясь, и даже не сразу нас заметил. Подняв глаза, он встал, как вкопанный и смотрел на меня. В темноте я не увидел, что выражали его глаза, но то, что перед ним сейчас сидел я, его шокировало это, однозначно.

– Саша? – спросил он

– Он самый. – ответил я безразлично

  Он подошёл ко мне и обнял, но я даже руки не поднял сделать тоже самое.

– Опять пьяный? – спросил отец

– Я уже взрослый.

– Это не даёт тебе право приходить каждый вечер в таком состоянии.

– Каждый вечер? – спросил я

– Не начинайте. Вечно учите жизни.

   Влад обошёл нас и зашёл в дом.

– Каждый вечер? – переспросил я

– Сынок, мы тебе не рассказывали. Не хотели беспокоить, но Влад совсем от рук отбился. Мы с ним уже не справляемся. Всё дурная компания. Влипает постоянного во что-то. Уже не один раз из полиции забирали. Мать устала уже лить слёзы. Сердце стало чаще у неё болеть. А меня он, мягко сказать, не слушает. И я подозреваю, что он забросил институт.

– В саду так и стоит бочка с водой?

– Да.

  Я встаю и иду в дом.

– Ты куда, сынок? – спросил отец

  Но я не ответил. Захожу на кухню, а Влад жадно пьёт воду из кружки.

– Водички захотелось? – спросил я

– А что, не видно?

– Ну пойдём тогда.

  Хватаю его за шкирдон и волоку во двор. Мать в шоке даже произнести ничего не смогла, а просто смотрела круглыми глазами. Я протащил брата мимо отца и он аж встал с места.

– Отвали от меня. – кричал брат

– Сынок, что ты задумал? – спросил отец

– Воспитательный процесс.

  Подтаскиваю его к бочке и, не церемонясь, окунаю головой в воду. Поднимаю и опять окунаю, и так несколько раз.

– Ну что, протрезвел? Сопляк!

  Ещё пару раз окунув, я его отпускаю и он падает на землю. Родители стоят и молча смотрят.

– Решил все нервы истрепать матери с отцом? Чувство благодарности вообще отсутствует, что-ли? – кричал я

  Наши родители для меня святое. Лучше их для меня на свете никого нет. Они любят нас одинаково и делают для нас всё одинаково. Они никогда нас особо не ругали и не наказывали, только, если косяк вообще был глобальный. Я по сравнению с братом был более ответственный и всегда ценил, что делали родители для нас, а вот брата их доброта, смотрю, вообще расслабила. Сейчас этот вопрос затмил своими размерами даже тему Алёны.