Радуясь новой школе, светлому с огромными окнами классу, мы с подружкой Тамарой первыми принесли по два горшка с цветами, а за нами следом появилось столько красивых растений, что оказались заняты все три огромных подоконника класса и шесть коридорных. Директор школы Семен Ильич во время выступления перед нами накануне октябрьского праздника назвал наш класс лучшим как за успехи в учебе, так и за общественную работу. В Союз молодежи первыми были приняты Валя Кириленко, отец которой, как партийный деятель, прошел путь от секретаря цехового комитета завода до члена центрального комитета партии. Я и Милий Зицер также стали первыми членами молодежного союза. Этот прелестный паренек возглавил нашу первичную школьную организацию в большей степени благодаря мне: я отдала за него свой голос, и Вале ничего более не оставалось, как меня поддержать. Присутствовавшая Анна Ильинична – представитель районной организации Союза молодежи, руководившая общественной деятельностью молодых работников и учащихся старших классов учебных заведений, прислонившись близко ко мне сухо спросила: "А почему ты не предложила избрать Валентину?" я ответила: " Потому, что Миля лучше." Простилась тогда она с нами навсегда. Просто ушла на другую работу. А я смогла понять тогдашнюю ее тревогу только через несколько лет, когда Валин отец оказался на высочайшем посту. А Ане Ильиничне было не все равно какое общественное положение должна была занимать его дочь, очень известного знакомого партийного работника А пока мы, молодые комсомольцы втроем принялись готовить к вступлению в Союз молодежи тех, кто приближается к 14-ти годам и учился лучше других. К концу учебного года наша организация составляла более пяти десяти человек, активно принявшихся за дела во славу родной школы и Союза молодежи.

Жизнь в новом доме, по существу, началась с игры. Первыми заехав в него, мы почувствовали себя хозяевами. Наши родители, приготовив для нас праздничные угощения и елку, поздним вечером отправились встречать Новый год к тете Клаве, и папе пришлось придумать, как домовую дверь надежно закрыть от холода и ветра. Крепко прижав с улицы входную дверь, он приказал мне вдеть веревку в ручку двери и крепко примотать ее к перилам, ведущим на второй этаж. Родные ушли, а мы попраздновали немножко и крепко уснули. Рано утром первого января 1949 года нас разбудил страшный шум. Мы повскакивали с постелей и в ночных сорочках побежали вниз узнать, кто так шустро барабанит в дверь, и хором закричали: "Кто там?" А из-за дверей: " Открывайте, мы приехали с вещами и должны здесь жить в пятой квартире! Открывайте скорее, а то мы на улице замерзнем, тут 41 градус стоит!" Мы втроем хором объясняем: " Нам папа не разрешил открывать ни вам и никому!" "Если вы не откроете, то я просто сломаю дверь, а ваш папа будет потом ее чинить!" – закричал какой-то парень. Мы пожалели папу и очень долго возились с веревкой, пока совсем не распутали узлов. Дверь распахнулась. Влетел морозный воздух и сдул нас с лестничной площадки. Мы все забились под одно одеяло, и, немного подрожав, согрелись. Любопытство разбирало нас: "Кому же мы открыли дверь?" Мы понеслись к новоселам, будущим друзьям. В явившейся семье детей было шестеро, и их мама, увидевшая под самым потолком трое антресолей, строго сказала: "Тот, кто из вас не будет слушать меня, будет наказан тем, что долго просидит голодом в этих шкафчиках." Мы испугались ее и убежали восвояси.

Сестричке в ту пору было почти 10 лет, братику – 2 годика, и эти малыши. хотя и играли со мной, но все же держались больше за мамину юбку. А если сестре удавалось оказаться со мной рядом, когда я учила уроки, то у нее появлялось большое желание оставить свой автограф в моей тетради. Внезапно она подбегала, сзади ко мне подкрадывалась, протягивала ручонку, мигом выхватывала у меня канцелярскую ручку с пером и чернилами, и, если можно так сказать, бойко выписывала большие круги и палочки то в тетради по математике, то по русскому языку. Я издавала жуткий крик, мама прибегала и уводила дочку на кухню.