– Я спать, спокойной ночи. – Марк поцеловал также не успевшую все это переварить жену.

Уставившись в одну точку перед собой, держа мешок с монетами, прижав его к груди, будто там вся его жизнь, он шаркал к койке.

– Йан…

– Что? – надменно ответила жена.

– Свечи задуешь. – Марк отвернулся к окну, положил мешок около кровати и закрыл глаза.

Сырой проход – так кличут это место. Ход, ведущий вглубь скалы, веет неугомонным злом. Не зря он так называется, на входе нос сразу пробило затхлой сыростью. Минуешь очертания входа, и в уши сразу заливается пещерный гул.

Отчетливо слышны капли воды и редкие мертвецкие бульканья да вяканья. Три героя пробираются не спеша, почти на ощупь. Марк идет первым, и ногами в потемках он натыкается на что-то непонятное. Зажигается огонь, Марк и Шон с недоумением оборачиваются на Нигеля.

– Что? Я думал, у вас есть факелы! – воскликнул Нигель.

– Ну да, вместо увесистого двуручника и кольчуги я должен выбрать факел? – усмехнулся Марк.

– Ага, и баклер этот мне столько раз жизнь спас, – демонстрирует свой маленький щит Шон. – Не думал я, что по пещерам лазить придется.

– Не знаю, я маг. – Правой рукой Нигель держит факел, а левой чешет затылок.

– Посвети лучше сюда, во что я там вляпался? – наставляет Марк.

Трио задумчиво склоняется над объектом тревоги. Молча и скрупулезно все рассматривают предмет внимания.

– Костер? Здесь? И меч зачем-то в центр воткнули, – размышляет вслух Марк.

– Во дела! Это значит, тут кто-то уже был до нас, и вряд ли он выжил, – сопоставляет факты Шон.

– Почему думаешь, что не выжил? – вторгается Нигель.

– Ну вот, смотри: костер погасший, меч воткнут в центр кострища, а как он без меча глав гада убьет? И нам бы не дал задание этот беловолосый.

– Согласен с Шоном, пойдемте потихоньку. Ухо держим востро, – велел Марк.

С освещением от факела было гораздо комфортнее передвигаться вниз по узким, острым и заросшим мхом проемам. Гул не утихает ни на секунду. Ощущение, что все пространство пытается сдавить тебя, словно сама среда агрессивнее ее обитателей. Вдруг со стороны, куда они идут, слышится громкий детский плач, перерастающий в крик, а затем резко обрывается, будто по взмаху руки, одномоментно. Марк выставляет увесистый двуручник вперед и что есть мочи сжимает кисти на рукояти. Ничего не происходит, слышно только, как капает вода, и нечастые, неуверенные шаги вдали по чему-то хлипкому. То скитаются мертвяки в вечной агонии.

– Ладно, двигаемся дальше, – вполголоса велит Марк.

В какой-то момент свет начинает меркнуть. Когда он совсем исчезает, Шон и Марк оборачиваются на Нигеля. Он сидит у стены, на которой запеклась кровь и висит наросший жирный мох. Увлеченно, забыв о «погасших» товарищах, он ковыряется в земле.

– Кхм-кхм, – пытается обратить внимание Шон, но это не помогает.

– Нигель! – позволяет себе повысить голос Марк.

– Что? А, свет, забыл. – Нигель бросает взгляд на факел и продолжает ковыряться в земле.

Марк подходит и выхватывает у него факел.

– Что ты там возишься? – нависает над ним, подсвечивая и пытаясь понять, чего же товарищ ищет.

– Это же кровяной пещерный гриб. Ах, дилетанты. Он вырастает только на…

– Да, из названия понятно, для чего он нужен? – подводит к сути Марк.

– Можно сделать яд, можно, ну, для мужской силы, ну вы поняли. – Играет бровями Нигель.

– Все понятно. Дорогой гриб?

– Не особо.

– Парни! – обращает на себя внимание Шон. – Если кровь, получается, тут кого-то убили или ранили, давайте-ка в боевую готовность, а не о своей мужской силе заботиться.

Освященная троица двигается дальше, по пути они встречают еще один идентичный костер, а прямо перед ним тупик. Они встают в замешательстве. Развилок нет, ход один, звуки мертвечины слышны отчетливо. Но здесь нет ни единой души. Ни темной, не светлой – никакой. Полное бездушье. Герои никак не могут понять, где они ошиблись, ведь ошибаться было негде.