.

О том, что в 16.15 «пациент, гуляя по территории дачи с шофером, выстрелил в висок из пистолета «Макаров», говорится и в том документе, который был введен в оборот P.A. Медведевым[656].

Но, во-первых, если С.К. Цвигун покончил самоубийством, зачем ему, имевшему собственное оружие, понадобился пистолет шофера. Это тем более странно, что С.К. Цвигун не мог не понимать, что, кончая жизнь из чужого оружия, он тем самым бросал тень подозрения на своего охранника. А во-вторых, если он все-таки погиб от выстрела из пистолета шофера, то где гарантия, что он не был убит?

Давно уже привлек к себе внимание и другой факт.

Из книги P.A. Медведева: «21 января во всех центральных газетах появился необычный некролог. Хотя Цвигун был членом ЦК, под его некрологом не было фамилии Брежнева, Кириленко и Суслова. Были подписи Андропова, Горбачева, Устинова и Черненко, а также членов коллегии КГБ»[657].

Вот список подписавшихся в том порядке, как он был опубликован:

«Ю.В. Андропов, М.С. Горбачев, Д.Ф. Устинов, К.У. Черненко, Г.А. Алиев, Б.П. Бугаев, H.A. Щелоков, Г.С. Павлов, Н.И. Савинкин, Г.Е. Агеев, В.И. Алидин, С.Н. Антонов, Ф.Д. Бобков, Г.Ф. Григоренко, H.A. Дужин. Н.П. Емохонов, М.И. Ермаков, В.А. Крючков, В.Я. Лежепеков, ВА Матросов, Д.П. Носырев, В.П. Пирожков, А.Б. Суплатов,

В.В. Федорчук, Г.К. Цинев, В.М. Чебриков»[658].

Из приведенного списка явствует, что некролог подписали только четыре из четырнадцати членов Политбюро.

В связи с этим мною были просмотрены все 37 некрологов, опубликованных на страницах «Правды» за 1980 г. Из них не были подписаны Л.И. Брежневым – 8. Три имели подпись «группа товарищей», под остальными пятью (поэт С.П. Щипачев, поэт П. Бровка, художник С.А. Чуйков, режиссер Б.И. Равенских, первый заместитель министра внутренних дел СССР B.C. Папутин) были подписи других руководителей государства. Из этого списка только

B.C. Папутин занимал такое же место в советское иерархии, как и С.К. Цвигун. Но он тоже умер при странных обстоятельствах (то ли покончил самоубийством, то ли был убит). Поэтому отсутствие фамилии Л.И. Брежнева под некрологом С.К. Цвигуна – это необычный факт.

По некоторым сведениям, приехав на дачу С.К. Цвигуна, Ю.В. Андропов якобы произнес фразу «Этого я им никогда не прощу», из которой вытекало, что С.К. Цвигун был убит. Именно так считали и его близкие [659].

Эту смерть многие связывали «с делами, разворачивавшимися вокруг дочери Генерального секретаря»[660]. Косвенно на это указывают и воспоминания ее двоюродной сестры. «После смерти Цвигуна, – пишет Л.Я. Брежнева, – отец сказал мне о Галине: «Я хоть и дядя родной, но первый проголосовал бы за то, чтобы эту стерву в Бутырки посадили»[661].

Не все ясно и со смертью М.А. Суслова.

В некрологе было сказано, что он умер «после непродолжительной тяжелой болезни»[662]. Р. А. Медведев утверждает, что вечером 18 января у М.А. Суслова возник инсульт и его срочно госпитализировали[663].

Однако, по свидетельству зятя М.А. Суслова Л.Н. Сумарокова, никакого инсульта у Михаила Андреевича не было, и лег он в больницу, несмотря на то, что чувствовал себя нормально, только по настоянию Е.И. Чазова для профилактического обследования[664]. О том, что М. А. Суслов лег на обследование, 25 января 1982 г. от Б.Н. Пономарева узнал А. С. Черняев[665]. Об этом же пишет Е.И. Синицын[666]. Этого факт не отрицает и Е.И. Чазов[667].

Таким образом, сразу же после возвращения из Варшавы в понедельник 18 января Михаил Андреевич лег в ЦКБ в полном здравии. Обследование, по свидетельству Б.Н. Пономарева, показало, что «все в порядке». И вдруг «три дня назад – удар (кровоизлияние). И вот с тех пор – без сознания»