Сейчас Хелен уже не боялась полета, она, насколько это можно было, привыкла к своим видениям, уже не заставлявшим ее дрожать и всхлипывать. На этот раз друзей не стали разлучать и посадили вместе. Первый час Роб молчал, так как Хелен читала, но потом терпение юноши лопнуло, и он заговорил:

– Хелен, как ты себя чувствуешь? – юноша немного нервничал, дожидаясь ответа, потому что тема состояния Хелен была ни разу не затронута. Но Роб, будучи любящим другом, просто не мог стоять в стороне, когда у девушки было не все в порядке.

– У меня все прекрасно, – непринужденно ответила Хелен, – у тебя нет ни единого повода волноваться.

Разумеется, Роб не стал волноваться меньше, но все равно больше не спрашивал, он понимал, что иногда чужое вмешательство ужасно раздражает и усугубляет ситуацию. Взгляд юноши зацепился за книгу подруги, он знал, что Хелен – фанатка классики, поэтому не удивился, увидев одно из произведений сэра Вальтера Скотта, правда, сам он не понимал таких произведений.

– Интересно? – спросил он, зная ответ.

– Да, ты же знаешь, что я читаю лишь то, что мне нравится, – улыбнулась девушка.

Так и прошел весь полет: глупые вопросы и предвиденные ответы. В конце концов Роб смирился с этим и замолчал.

Была глубокая ночь, всем хотелось спать, поэтому дальше запомнились лишь темные кадры. Таможня, люди, люди, люди, такси, люди, тишина, тишина, улица, люди, тишина, люди, дом, тишина, тишина, пугающая тишина…

Хелен зашла домой и рухнула на кровать, как подкошенная, силы будто кто-то вычерпал все до основания. Этой ночью не было снов, была только тихая пустота, тихая до ужаса.

Ближайшая неделя была пустой, все дни абсолютно одинаковые. Подъем в одно и то же время, кофе с конфетой, университет, дождь на улице, метро, книга всю ночь, ничего не менялось. Одно и то же чувство присутствовало постоянно. Грусть, она съедала Хелен изнутри, не давала покоя. Чего-то не хватало, но девушка не знала чего, потому что до этого не сталкивалась с этим чувством. Ей хотелось кричать, рыдать и смеяться одновременно. Кто-то другой на ее месте мог бы подумать, что это любовь, но это не так. Загадочность ее состояния заставляла волноваться, но никому говорить нельзя.

Сегодня девушка одна шла по улице к метро, так задумалась, что не заметила начавшийся дождь. Прохожие улыбнулись, увидев радостного юношу, подбежавшего к девушке с зонтиком. Он обнял ее и вернул из мира грез. Разумеется, это был Роб, Хелен нисколько не удивилась нежности друга, она давно привыкла к вниманию и заботе.

Все бы хорошо, но что-то отталкивало девушку от Роба, ей захотелось накричать и ударить его, чтобы он больше не подходил. Хелен отстранилась и сказала, чтобы юноша отошел, Роб, разумеется, был ошарашен такой реакцией и ужасно напуган. На его вопросы девушка не ответила, лишь произнесла что-то вроде: «Я тебе перезвоню» – и убежала. Она бежала под дождем, не замечая никого и ничего. Сознание местами терялось, она видела мелькающий серо-голубой мир, уплывавший из-под ног.

Хелен слонялась по улицам, пока вконец не устала и ноги не стали заплетаться, тогда эти самые ноги привели измученную девушку в метро. Она прислонилась к стене, ожидая поезда. Трясущиеся от холода и голода руки нащупали в кармане наушники. В ушах зазвучала спасительная музыка, не раз вытаскивавшая Хелен из депрессий и тоски. Правда, сейчас она не различала нот и октав, слышала лишь ритм, не понимая слов и интонации. Именно под этот ритм она направилась к вагону. Наверное, это был первый раз, когда Хелен сидела в метро, просто ноги уже перестали функционировать. Странно, но в вагоне не было ни души, никакой нормальный человек не поверит, но во всем поезде не было видно никакого живого организма. Удивленная девушка встала, забыв про усталость, перешла в другой вагон, там тоже никого, она прошла через весь поезд, но никого не нашла. Машиниста тоже не было на месте. Теперь девушка поняла, почему поезд не остановился на следующей станции.