Судя по карте, студенческое общежитие находилось всего в километре, но дорога петляла вверх. Пришлось здорово попотеть, доставляя туда себя и свои пожитки. Я прикидывал, нужно ли мне вообще столько барахла; мама снабдила меня таким количеством посуды, будто я собирался готовить что-то кроме яичницы, сэндвичей и спагетти. Она дала мне кучу рецептов мясных запеканок и овощных рагу, а я старательно делал вид, что действительно сварганю их как-нибудь. От папы мне досталась тяжеленная четырехместная палатка и спальник. Ему хотелось, чтобы я не забрасывал семейную традицию походов в горы по выходным, – даже после того, как я объяснил ему специфику местного ландшафта: совершенно равнинного. «Палатка всегда пригодится, сынок». На самом деле, я был с ним согласен. Мне нравилось представлять, как мы с моими новоиспеченными друзьями устраиваем вечеринку на природе, разводим костер под звездами и играем в бутылочку всю ночь напролет. Я вообще много чего напредставлял с этими своими «друзьями», так что был решительно настроен ими обзавестись.

Из-за угла показалось здание, которое я узнал по фотографиям на сайте универа. Это был бледно-желтый четырехэтажный дом в форме буквы «П», с крышей из выцветшей оранжевой клади; довольно внушительных размеров – как минимум на фоне остальных строений в округе. За общагой раскинулся огромный парк, порезанный на две части рекой, впадающей в озеро в самом центре города. Я подошел к крыльцу, заполненному студентами, взмокнув от тяжести багажа. Мне совершенно не хотелось в таком виде – потном и запыхавшемся – предстать перед новой потенциальной компанией, так что я быстренько отыскал стойку регистрации. Эта пятница была заключительным днем прибытия студентов: поэтому никакой очереди не было, хотя обитатели кампуса все еще носились туда-сюда с постельным бельем и сумками. Официально заселение началось еще в понедельник; манера делать все в последний момент была вреднейшей моей привычкой – а ведь помимо того я курил и не брезговал второсортным алкоголем.

По ту сторону вахты сидела пожилая дама в древнем вязаном свитере.

– Здравствуйте. – Я перевел дыхание и продолжил: – Можно мне заселиться, пожалуйста?

– Ваше имя. – Она не отрывалась от компьютера.

– Демиан Файн.

– Минутку.

Эта женщина бы точно выиграла конкурс на самое медленное печатание.

– Комната 3047. Двухместная. – Принтер выплюнул пару бумаг, и она сунула их мне на подпись. – С вас три тысячи крон залога.

Я протянул деньги вместе с подписанным договором о предоставлении жилья. В ответ дама вручила мне ключ.

– Третий этаж, левое крыло. Молодой человек, разберетесь сами, ладно? Я всю неделю туда-сюда бегаю, спина болит.

Я кивнул, забрал брелок с номером комнаты и ключом, отыскал лифт и затащил туда свои вещи. Нажав на потертую кнопку, я принялся готовиться к знакомству с новым соседом. Из портала студента мне были известны его имя и фамилия. Судя по всему, он был не из местных. И мы точно говорили на одном языке, а значит, барьера в коммуникации не намечалось. Нельзя было облажаться с первым впечатлением, как у меня это часто выходило: ведь он вполне мог стать одним из тех, с кем мне предстояло водить дружбу в ближайшем будущем.

«Йоу, че кого? Я Демиан, а тебя как звать? О, круто, чувак! Ты давно тут? А я вот прямиком из Праги пригнал! Как тут с малышками вообще?»

Я прикидывал варианты приветствия, но все они казались убогими.

Добравшись до нужного этажа, я заметил номер своей комнаты в списке, висевшем на двери в один из коридоров. В моем крыле было не меньше двадцати спален; некоторые были открыты, но внутри никого не оказывалось – лишь разбросанные вещи и незаправленные постели. Комната 3047 расположилась в дальнем конце блока и была угловой. То есть справа соседи жили, а слева – уже нет. Перед входом уместилось окно, из которого открывался вид на двор общежития. На скамейках живо общались парни и девчонки, облаченные в домашние шмотки и попивающие что-то из больших чайных кружек. Я прикинул, что из комнаты должно быть видно то же самое; мне не терпелось это проверить. Для приличия я постучался, прежде чем войти. «Американский пирог» был одним из моих любимых фильмов, и я прекрасно знал, что случается в общагах с теми, кто не стучит. Мне совершенно не хотелось застать нового соседа за бритьем яиц, тройничком или занятием йогой голышом. Или всем одновременно. По ту сторону проема никаких шевелений не слышалось, так что я провернул ключ. Войдя, я наткнулся на пару чемоданов и разбросанную одежду, но никого не обнаружил. У меня появилась возможность не спеша осмотреться и разобрать шмотки.