А вот старенькое трюмо с зеркалом. На нем стоит фарфоровая фигурка рыбака, тянущего сетью свой толстобокий улов. И снова рыба, надеюсь, хоть в этот раз не селёдка!

На зеркале трюмо прикреплена фотография. Самая легендарная, оберегаемая и чтимая в нашей семье. Почти икона. На фото – молодая чернокудрая женщина с тёмными искристыми глазами и яркой, белозубой улыбкой. С ней связана какая-то наша семейная драма, какая-то почти трагедия, тайна, радость, боль… Я забыла подробности… Я расспрошу об этом Валю.

И я последовала дальше – в такую родную и знакомую комнату – «залу», по местным меркам уставленную и украшенную довольно богато: бежевые обои с золотым отливом, отчаянно розовые гардины из тяжёлого атласа, массивные диван и кресла, упакованные в бордовый велюр, толстоворсовый с восточным орнаментом ковёр на полу, тёмного дерева мебельный гарнитур, венчал который огромный плазменный телевизор.

В этой-то комнате я и обнаружила свою любимую тётку. Она… танцевала, и это был весьма странный танец, в котором элементы стрипа были совмещены с движениями, позаимствованными из лезгинки, дополнены пластичными мотивами танца живота и взлязгиваниями, свойственными диско 90-х. На голову Валентины были водружены пузатые очень модные и дорогие наушники, очевидно, льющие в её уши бодрую музыку, что и объясняло причину тётушкиных телодвижений. Одета Валюша тоже была не абы как, а загляденье просто: розовые лосины и потрясающая воображение пёстрая, как весенний луг, рубашка «свободного крою, чтобы ничто не мешало жить». Моя Валентон очень уважает яркую одежду, до умопомрачения любит именитые лейблы и бренды. И если на сумке красуется логотип Prada размером больше самой сумки – счастью Валентины не будет предела. Она – та самая целевая аудитория турецких умельцев, производящих настолько вопиющие и даже пошлые подделки, что диву даешься, на кого они рассчитаны. Так вот, повторюсь, их покупатель – моя Валюша. Однажды я купила тётке удивительную белоснежную тунику, не заметив на ней размахнувшееся на всю спину наименование некоего известного производителя одёжи. Я очень расстроилась, потому что сама бы не надела такое кричащее в прямом смысле слова изделие. И что вы думаете? По мнению Вали, это был лучший подарок. Она надевает тунику только «на променад» и «на выход», потому что «это весчь, Лёля, с именем! Это же понимать надо!»

Когда Валентина наконец меня заметила, то кинулась так мощно тискать всё моё существо, что возникло ощущение, будто я попала одновременно в торнадо, под асфальтовый каток и в объятья самого огромного в мире медведя. Валя очень мощно выражает свои чувства и эмоции, и по этой причине её любовь может быть такой же угрозой для объекта, как и ненависть. Она тискала меня, целовала, щипала, похлопывала, мяла и мацала, приговаривая:

– Лёлька, девка моя ненаглядная, красавица, умница, зараза такая! Ну, наконец-то ты приехала к своей больной старой тётке, которая уже находится одной ногой в могиле…

Конечно, она сильно преувеличивала данные о своем самочувствии, ибо обладала здоровьем молодой девушки, а энергии у неё было столько, что она могла бы заряжать ею космические корабли, которые на этом топливе долетали бы до Марса, а может, и до Кассиопеи.

Не обладая высоким ростом, Валя выглядит всё-таки очень внушительно. У неё широкие, почти как у пловчихи, плечи, мощные натруженные в непростом физическом труде руки и курпулентная фигура – Валя не только великолепно готовит, но и является страстной гурманкой и любительницей вкусно и добротно поесть, не по-французски, как птичка, а «чтоб пузо было довольно и организм работать хотел». Тёмно-каштановые её волосы, подернутые легчайшим прикосновением седины, довольно коротко подстрижены, но обладают настолько пушистым характером, что создают вокруг головы объёмный волнующийся от любого движения ореол. Раньше Валюша волосы старательно завивала «химией», пыталась хоть как-то научить их послушанию, но теперь, когда стало понятно, что все попытки обуздать природу тщетны, просто иногда накручивает их плойкой или прибрызгивает наисильнейшим лаком. Взгляд у моей тётушки искристый, хулиганистый и молодой-молодой, невзирая на возраст и всякое пережитое. Я очень люблю её глаза: глядя в них, я понимаю, что жизнь – это счастье. Кто бы что ни говорил.